Новичок

На самом-то деле его умственные способности тоже были далеко не блестящими. Винсент был медлительным, вялым юношей. В детстве его считали тупицей. И его воспоминания о школьных годах представлялись сплошным кошмаром. Едва он успевал преодолеть одну трудность, его уже поджидала следующая. Из жестокой борьбы с обычным делением его бросало в запутанные таинства дробей — с числителями, знаменателями, делителями… Уже начальная школа была достаточно ужасной, но средняя — это четыре года настоящего рабства. Одно упоминание об алгебре вызывало у Аллана содрогание. Химия представала в образе демона из преисподней. Винсент Аллан всегда оказывался последним в классе по успеваемости — до экзаменов. Но на экзаменах он получал на удивление хорошие оценки. Потому как его рабство в том и состояло, что он, взявшись за дело, не бросал его, не доведя до конца. Все, что Аллан изучал, оставалось в его памяти навсегда. Точно так же обстояли дела и в банке. В течение первых шести месяцев работы руководитель отдела ежедневно собирался уволить неповоротливого увальня. Но смотреть в чистые голубые глаза Винсента Аллана и продолжать на него сердиться было невозможно. И вопреки доводам рассудка, начальник отдела вновь и вновь оставлял Винсента в банке. А по истечении полугодового испытательного срока он заметил, что Аллан стал работать лучше — и значительно лучше! Его можно было сравнить со снежной лавиной, которая начинается с маленького камешка, но растет постепенно и неудержимо. Понемногу постигая тайны своей работы, Винсент Аллан постепенно стал незаменимым. Другие могли допустить ошибку, но казалось совершенно невозможным, чтобы в расчетах ошибся Винсент Аллан.

Об этом и размышлял руководитель отдела банка, где работал Аллан, когда возвращался с торжественного обеда.

— Я был слишком строг с этим молодым человеком, — сказал президент за обедом.

— Да, сэр, — ответил он тогда. Потом добавил: — На самом-то деле этот парень — самый надежный и исполнительный во всем банке.

Он удивился тому, что посмел сказать такое в лицо президенту, но бурлившие в нем чувства заставляли открыть правду хотя бы самому себе. По дороге в банк начальник отделения все еще думал об этом, и размышления только укрепили его в убеждении, что Винсент Аллан — лучший работник в банке.

Начальник ненадолго задержался возле высокого стула, на котором сидел Аллан. Постоял — и пошел дальше.

«Надо поговорить с парнем завтра, когда тот придет на работу, — думал он. — И повысить его в должности. Это несказанно удивит самого Аллана и ошарашит нескольких прилизанных выпускников колледжа, работающих в отделе».

Но Винсента Аллана его дружеский кивок нисколько не утешил.

«Меня жалеют, — подумал молодой человек. — Да лучше бы выбранили, чем жалеть!» И сразу по окончании рабочего дня Винсент Аллан направился в гимнастический зал.

Глава 2 НАСТОЯЩИЕ МУСКУЛЫ

Аллан хорошо знал, где находится гимнастический зал. Он был всего в двух кварталах от дома, где Аллан жил с тех пор, как поступил на работу в банк. Зал располагался на втором этаже, над магазинами. На его окнах большими буквами было написано: «Кэйзи, тренер для настоящих мужчин». Более мелкая надпись внизу приглашала желающих прийти в зал и стать мужчиной в полном смысле этого слова: «настоящим мужчиной, каким вы себя раньше и не представляли». Там еще были две картинки, изображавшие «мужчину до» и «мужчину после» посещения тренировочного зала. У «мужчины до» плечи были покатыми и сутулыми, грудь впалой, а объемистый живот складками нависал над бедрами. У «мужчины после» лицо было то же самое, но как разительно отличалось его тело! Широкая грудь выпирала как у голубя-дутыша, мускулистый живот был подтянут, а верхнюю губу этого великолепного джентльмена украшала узкая черная полоска усов. В тот вечер Аллан стоял внизу, на улице, созерцал это изображение и раздумывал, действительно ли возможны подобные чудеса. Наивному Винсенту Аллану это казалось возможным. Все было возможным!

Двое парней подошли к подъезду. Аллан услышал, как они взбежали по лестнице в гимнастический зал. О, как прекрасно быть окрыленным силой — как они…

Винсент, в свою очередь, тоже поднялся по ступенькам, медленно и тяжело, как и всегда. Аллан очень редко бегал, даже за трамваем. В его жизни на самом-то деле не было серьезных забот. Он принимал то, с чем приходилось сталкиваться лицом к лицу, разрешал задачи, требовавшие от него огромного умственного напряжения, и, разобравшись с сиюминутными насущными проблемами, Аллан вовсе не горел энтузиазмом вникать в прочие, более мелкие детали существования. Он давно смирился с тем, что обделен умом, и полагал, что ему ничего не остается, кроме как идти напролом к ближайшей цели с неиссякаемой энергией и упорством. Иначе бы он попросту пропал.

И вот, с округлившимися от любопытства глазами, Винсент Аллан вошел в тренировочный зал. В нос ударил крепкий запах застарелого мужского пота. В кресле возле двери развалился дородный негр, который смерил посетителя маленькими красноватыми глазками и спросил: