Новичок

— Брод, мы не знаем, что там снаружи наверняка. Зацепи себе на экзокостюм страховочный трос.

— Ты уверен, что оно нам надо? Всё-таки мой экзокостюм отчасти и предназначен для выхода и пролета в открытом космосе. Какой смысл в страховочном тросе?

— А смысл, хотя бы, в том, что б автоматика за тобой люк не закрыла. Назад как тогда вернемся, если что?

— М-да. Ты прав.

Закрепив страховочный трос, Брод, не без усилий «мышц» экзокостюма в ручном режиме активизировал клапан выравнивания давления с внешней средой, чтоб затем сдвинуть люк в сторону. В лицевую пластину шлема ударил яркий слепящий свет от звезды. Фильтры максимально затемнили картинку, идущую прямо в мозг, чтоб подавить целебрическую реакцию коры головного мозга на столь мощный световой поток. Брод быстро пришел в себя и застыл как вкопанный, примагнитившись подошвами к металлической поверхности «Ковчега». С левого плеча тотчас отделился полупрозрачный шар «Головастика» и поплыл вверх в открытый космос, чтоб оценить обстановку с высоты.

— Джим, последи за «Головастиком», чтоб он не попал под астероид и не улетел слишком высоко, иначе мы можем его потерять.

— Метров 80 вверх нам будет достаточно и без сильного риска.

Зрелище было неописуемой красоты и величия. Заполонившее собой половину всего обзора огромное светило нещадно выдавало миллионы ват энергии и света, разогревая поверхность корабля до нескольких сот градусов. Именно на фоне его, такого огромного, «Ковчег» казался просто маленькой точкой, одним из камешков огромного астероидного пояса, который окутывал звезду как посыпка из крошек печения облепливает шарик липкого крема. И вот эта песчинка «Ковчег» смогла как маленькая мошка «пролезть» сквозь эту посыпку, чтоб насладится теплом и светом по максимуму.

— Да этот капитан просто псих какой-то! Одно неверное движения и его «Ковчег» сотрут в порошок астероиды. И, кстати, мы сами тут за несколько минут зарядимся до 100 %, если при этом не расплавимся.

Долго находится на таком пекле было слишком опасно. Экзокостюм мог довольно продолжительное время распределять и выводить излишний жар и холод в пределах 0–500 градусов по Кельвину. Но тут на поверхности «Ковчега» были все 400–500 по Цельсию. Прямо в голове Брода загорались индикаторы предупреждения с настоятельной просьбой как можно скорее покинуть это место. «Головастик» выдал информацию на нейрошлем, и Брод «осмотрелся» по сторонам. По левую руку от звездного диска было огромное металлическое плато с открытыми броне пластинами, обнажившими зарядные панели прямо по светилу.

Каждая из таких панелей была 20х50 метров и крепилась на специальном бруствере с поворотным механизмом таким образом, что любой маневр «Ковчега» относительно светила автоматически поворачивал механизм на каждой из панелей.

Между панелями были целые дороги с перекрестками по 10–12 метров шириной, как бы отделяющие зарядные панели друг от друга.

— А вот и мой план «Б» нарисовался во всей своей красе! Прямо как в академке учили, а, Джим!

— Вызвать аварийное закрытие зарядной панели ударной эм-кой, чтоб попасть в ремонтный бокс, это конечно хорошо, но риск слишком велик!

— Да, какой тут риск! Проделывали уже такое на макете! … Главное поближе к ретрансляторной антенне.

— Рискованная затея… Смотри за температурой. Экзокостюм сильнее всего греет не светило, а бронеплита, на которой стоим, … и страховочный трос! Надо его отсоединять! Мы по тросу, как по проводу, тепло получаем! Я возвращаю «Головастика». Слишком много астероидов вокруг, как бы не стукнуться.

Непредвиденные трудности

Брод, отцепил кольцо страховочного троса, зафиксировав его карабином на поручне возле люка, чтоб тот не закрылся автоматикой. Слегка оттолкнувшись от поверхности «Ковчега», он включил импульсный ускоритель в ранце на спине и, взлетев вверх, выровнял положение на уровне 60 метров над поверхностью корабля. Затем, дозируя импульсную тягу ускорителей, полетел в сторону зарядных панелей. Оставалось преодолеть еще где-то метров 300, как в 15-и прямо по курсу пролетел 3-метровый астероид. Брод сбросил скорость, чтоб не столкнуться, и уже через несколько секунд ярко-голубой пульсирующий луч света, слегка ослепив его, буквально растворил камешек, распылив на тысячи яркий искр.

— Ого! А это что такое? — оторопел Брод.