Новичок-одиночка

Веселое заведение одноногого Фарна, в квартал красных фонарей! Там меня научили и любить, и ненавидеть! Меня подкладывали влиятельным и богатым, уродам и красавцам. Но всех их объединяла одна и та же сгнившая душонка. Я смирилась со своей участью до того момента, как стая, убившая всех в моем доме, пришла в бордель, чтоб расслабиться после долгого похода в великий лабиринт. Заведение сгорело, все погибли. Да, там пропали счета и векселя. Погибли сильные авантюристы и влиятельные денежные мешки. Я сменила грань, пока не обосновалась тут. Красивая сказка, правда?

Я молчал.

Мне плевать на трагическую историю сошедшей с катушек стервы.

Мой взгляд приковал к себе крупный водянисто-прозрачный слизень, неумолимо ползший в мою сторону. Он был в десять раз крупнее своих собратьев.

Зверолюдка достала хронометр и, щелкнув крышкой, улыбнулась.

– Вот и все, пришла пора попрощаться, милый и наивный мальчик.

Она положила на стол напротив меня широкий браслет с черными стигмами.

– Мне он бесполезен, твой отец хорошо побеспокоился, делая его именным на свою кровь. Школа крови – не та магия, которую можно просто отменить. Для меня это теперь пустой кусок металла с бесполезными стигмами. Будет тебе прощальным подарком. А мне пора, через шесть с половиной часов у меня ужин с одним из призванных, глядишь, и он побывает на твоем месте.

Не скучай!

Слизень, огибая мертвое тело Эрнет, тянулся в мою сторону, вырастив из тела несколько ложноножек – щупалец. Словно живая плоть ему была больше по вкусу.

Понимая, что больше рассчитывать не на что, особенно после того как каменные створки захлопнулись следом за зверолюдкой, я в последний раз мысленно проклял ту тварь со сломанной судьбой.

В мои ноги ударили два щупальца, тут же обвивая их и подтягивая ко мне основную массу монстра. Низшая тварь, растворяющая все и оставляющая после себя выбеленные кости.

Одежда зашипела и задымилась.

Словно в насмешку зверолюдка срезала только куртку и рубашку, оставив лишь штаны.

Сначала я сопротивлялся жжению, но вскоре… когда горели стигмы после того, как та тварь смазала их черной кровью, не было так больно! Сознание билось, словно в клетке боли и ярости. Эта тварь кроме плоти высасывала еще и жизненную энергию!

Она растягивалась и обтекала тело, поднимаясь все выше к груди. Потом тянулась к шее и голове.

Мне осталось совсем немного…

Боли уже нет…

Я ее не чувствую…

Я не чувствую вообще ничего…

Плавая на грани сознания, я полупрошептал-полупрохрипел… возможно, я даже произнес все мысленно:

– Я проклинаю… этот мир! Я проклинаю себя… и того… кто это сделал… со мной! Я не знаю… откликнутся ли высшие силы… или я утону… в забвенье. Я отдаю… свою душу… на суд… на милость богов! И пусть боги… решают… кто прав!

Сознание померкло.

Слизень с довольным чавканьем охватил тело пока еще живого авантюриста, после чего стал его поглощать, высасывая соки, плоть, а также бьющуюся в клетке агонии душу.

Эпилог

Воздух в пещере потемнел и сконденсировался в высокую фигуру брюнета в черном одеянии мага с длинным плащом-накидкой на плечах, скрепленной серебряной брошью в виде стилизованного изображения черепа со скрещенными костями.

Задумчиво обойдя пещеру, он довольно долго рассматривал тело убитой зверолюдки, чья кровь начала быстро темнеть, впитываясь в каменный пол, словно в губку. Через пару часов тело убитой соплеменниками авантюристки будет поглощено магическим лабиринтом, а ее душа уйдет на следующий круг перерождения.

– Печальная у тебя судьба, дитя. Только найти свою любовь и тут же расстаться с жизнью.

Темная сущность криво усмехнулась и сделала легкий кистевой пасс правой рукой. Тело зверолюдки охватило ослепительно яркое пламя, за доли секунды осветившее каждый уголок пещеры и перепугавшее огромное студенистое создание, пожиравшее полуживое тело юнца, продавшего свою душу за единственную возможность отомстить убийцам. Не прошло и минуты, как пламя погасло, и на пол упал невесомый пепел, быстро поглощаемый магическим лабиринтом; вскоре единственным напоминанием о смерти зверолюдки был оплавленный контур ее фигуры на полу.

– Так, с этим закончили, теперь займемся тобой.

Кистевой взмах, и на ладонь в черной шелковой перчатке стали собираться разноцветные искры души юнца, беспрепятственно проходившие сквозь разросшуюся во время поглощения тела подростка массу слизняка.

– Нет-нет, твоя душа не будет поглощена этим низшим созданием, для тебя у меня есть совсем другие планы.

В пещере вспыхнул белый язычок пламени, в мгновение выросший до человеческой фигуры.

– Странно видеть тебя сентиментальным, Астарон. Мне всегда казалось, что темным богам не свойственны сантименты.

Пламя быстро приобрело форму, и перед темным богом появилась ослепительно красивая богиня в белой накидке, поверх которой были надеты золотые доспехи валькирии.