Новобранец

Содержимое желудка, лабиринты кишок… И это — после явления абсолютной целостности любви! Лучше сразу смерть. Наверное. Спустя миг Денис уже не был так в этом уверен.

Он решился приоткрыть глаза.

Перед ним слегка колыхалась трава. А прямо над этой травой, в полуметре над землей, висела и визжала фэйри Ратхис.

Она была совершенно голая, и только пышные волосы одевали ее пламенной волной. Широко раскрыв рот и колыхаясь в воздухе, Ратхис самозабвенно верещала.

Потом визг затих.

Это произошло внезапно, и в мире воцарилась абсолютная тишина. Даже звон в ушах не в силах был нарушить ее.

Денис со стоном пошевелился и сел. Арилье стоял неподвижно, опираясь на седло. Конь двигал ушами и косился на хозяина с легким недоумением. Люди и эльфы, впрочем, всегда ведут себя как-то странно. Не так, как стоило бы.

Медленно, очень медленно фэйри опустилась вниз. Ее ноги коснулись травы, и она тотчас поджала босые пальчики с намерением вцепиться в былинки и закрепиться на них. Ее красные волосы колыхнулись и легли вокруг широким сплошным покрывалом. Только маленькое личико глядело вызывающе и почему-то обиженно.

Арилье приблизился, сел перед ней на корточки.

— Ну да, — прошептала Ратхис и высунула язык, очевидно, от волнения. — Ну да…

— Ты… — тихо сказал Арилье, касаясь ее волос.

Она вся сжалась под этим прикосновением, а затем вдруг расцвела.

— Тебе не противно?

— Ты — фэйри. Я должен был догадаться.

— Ну вот еще! — сказала Ратхис. — Никто не должен был догадаться. И ты — меньше всех.

Денис подал голос:

— Эй, ребята, все это жутко трогательно, но что тут творится?

Арилье засмеялся, не поворачиваясь к нему. Денис обиделся:

— Тут кое-кому ни за что по башке настучали, между прочим.

— Ну и что? — пожал плечами Арилье. — Ты видишь в этом что-то необычное?

— Ну… нет, — признал Денис. — За маленьким исключением.

— Да? — Арилье наконец посмотрел на него.

— Да, — надулся Денис. — Все-таки ты — мой лучший друг. Мог бы и полегче.

— Не мог, — сказал Арилье.

— Ладно, не мог… — Денис вдруг сдался. Обстоятельства складывались таким образом, что он не в состоянии был больше бороться с ними. — А что случилось?

— Просто я боюсь тушканчиков и других мышей, — сказала Ратхис. — Они запросто отъедают мои пальцы.

Денис прищурился.

— И что, были случаи?

— Нет, но их и не нужно, этих случаев… Я просто знаю, что так бывает.

Денис потер лицо руками. Он где-то слышал, что это помогает привести мысли в относительный порядок.

— Значит, ты перепугалась, утратила контроль и в результате превратилась обратно из эффектной красотки в маленькое страшилище. Я правильно понимаю? А, Ратхис?

— Звучит немного обидно, но в общем и целом — да, ты прав, — признала Ратхис. — Я — Этгива только когда спокойна и счастлива. А при прочих обстоятельствах я — Ратхис. Ты имеешь что-нибудь против?

— Упаси боже, — сказал Денис. — Мне-то что до ваших проблем… Вот мой друг Арилье, как я понимаю, крупно влип. До конца дней своих жить с лягушонкой в коробчонке — ну, царевна-лягушка, все такое.

Внезапно он вспомнил кое-что.

— Слушай, Ратхис, а как же бедный Броэрек? Он-то в тебя как раз в такую влюблен. В маленькую. О нем ты подумала?

Ратхис пожала плечами.

— Я обо всех думала. Обо всех разом. О Геранне — что ему хорошо бы жениться на госпоже Гонэл. Она знаете какая нежная? Она бабочку в руки возьмет и ни крошечки из пыльцы не повредит…

— Мне как раз представляется наоборот: что защитница Гонэл — весьма могучая дама, воительница, — возразил Денис.

Ратхис с жаром подхватила:

— Она знаете какая сильная? Она человека от плеча до бедра разрубит на две половинки с одного удара — раз, и готово! Я сама видела.

— Хорошо, — сказал Денис, осваиваясь с услышанным. — Значит, ты думала о Гонэл.

Ратхис с жаром кивнула.

Денис заглянул ей в глаза.

— А обо мне думала?

— А как же!

— И что ты обо мне думала?

— Что ты — милый… — сказала Ратхис.

Денис засмеялся.

— Нет, на это ты меня не купишь, коварная фэйри! Я ведь помню наш с тобой первый разговор, там, в ночной темноте, когда ты зазывала меня к себе под холм!

— Что с того? Я тоже помню.

— А о Моране ты думаешь?

— Постоянно, — фэйри поежилась, как от холода.

— Ну а Броэрек? — настаивал Денис.

— Броэрек будет страдать, — сказала фэйри задумчиво. — Его сердце навеки разбито. Это придаст большого смысла его жизни.

— Конкретнее! — рассердился Денис.

Ему решительно перестало нравиться то высокомерие, с которым фэйри и другие волшебные существа относились к простым смертным людям.

— Его жизнь короткая. Семьдесят лет.

— Ничего себе, короткая! — фыркнул Денис и тут же сдался: — Ну хорошо, короткая.

— А сам он — очень простой.

— В каком смысле?

— Он — сводный брат. Этим исчерпывается.

— Хочешь сказать, он на вторых ролях?

— Хочу сказать, что он сводный брат, — повторила фэйри.

— Ладно, ладно… — не стал спорить Денис.

— Разбитое сердце сделает его более сложным, — продолжала фэйри. — Он станет сам по себе человеком. С собственной ценностью. Личность. Так у вас это называется?

— Ты на удивление много знаешь о людях, фэйри, — сказал Денис.

Ратхис не уловила иронии.

— О, я усердно наблюдала, — подтвердила она.