Новочеркасск. Кровавый полдень

В середине 90-х обратился к нам раненый Ежов. Все, как обычно: хлопотал о компенсации, необходимо было везти его на освидетельствование в Ростов. Во время беседы с врачом стал говорить, что он был не с хулиганами, а был сознательным дружинником, и ему очень обидно, что в него пуля попала. В тех-то ладно, заслужили. Говорил он это при стоящей рядом Валентине Водяницкой. Трудно передать ее реакцию. Бурю негодования еле удалось погасить. А компенсацию за ранение Ежову выплатили. Но каждый остался на своих позициях, при своей правде.

Новочеркасская трагедия — жестокий опыт как для одной, так и для другой стороны. Через десятилетия народ снова пошел на площади, но если на другую сторону баррикад становилась армия, то люди знали: все может быть. Армия всегда с властью, она ее часть. И только один раз, в августе 1991 г. армия объединилась с народом. Люди в шинелях не выполнили приказ. Но это уже были иные люди, иные обстоятельства, все шаталось и рушилось, и поэтому у военных был выбор.

Грубая, грязная, кровавая работа в Новочеркасске — своеобразный опыт и для машины подавления, которая, учтя ошибки, перешла потом на «тихие» методы расправы с инакомыслием и бунтарями. Главной задачей стала «профилактика» и недопущение подобных массовых явлений. На площадь с протестом успевали выйти только единицы, а большинству недовольных находилось место в психушках и лагерях.

А затем история сделала новый виток.

Часть вторая. ЭФФЕКТ ФЕНИКСА

Покачался немного в петле

и по Высшему Суду в ад иду,

Но память об ужасах на земле

Скрашивает мое пребывание в аду.

В. Богданович

НАЧАЛО

Нож бульдозера взрезал зеленый ковер песчаного холма, и стали четко видны нетрадиционные контуры могилы. Мы приехали на это старое заброшенное цыганское кладбище (одно из обозначенных в спецархиве мест захоронений, вблизи п. Тарасовский), но надежды обнаружить здесь то, что искали, было мало. Ведь буквально несколько дней назад наш раскопочный энтузиазм в Новошахтинске не дал результатов. Изрытые десятки метров земли, глубокие ямы, куда приходилось опускаться головой вниз, продираясь среди корней, не привели к цели наших поисков. А цель была одна — найти наконец-то их, расстрелянных в Новочеркасске 2 июня 1962 года.

Этой целью поистине был одержим хорошо известный в городе правозащитник, участник тех событий Петр Петрович Сиуда. Он приходил к нам, «неформалам» конца 80-х. Нашей базой стал закуток в городском Доме культуры, где ютились непризнанные молодые художники.

Еженедельные наши собрания и горячее обсуждение перестроечных тем, несомненно, были «костью в горле» угасавшей партноменклатуры, и не случайно в название этого нашего общественного симбиоза «Поиск» недоброжелатели вставляли букву «р» и получалось слово-характеристика. Впрочем, было и официальное название всей группы: «Новочеркасский культурный центр». Следуя модным демократическим веяниям, в нем было пять сопредседателей, одним их которых избрали и меня. Активно работали А. Московченко, А. Малашенко, С. Ребрин, Ю. Кудрявцев, Н. Серпокрылов, В. Бутко, Н. Тур, Н. Кисляков, Г. Марчевский, Н. Марков, В, Иноземцев, В. Лагутов, Ю. Власов, А. Сивоволов, Ю. Швец, А. Бабаков, Н. Сбитнев, Н. Енжиевская, Т. Сазонова, А. Давыденко, Л. Бойцева, Т. Турина и мн. др.