Новочеркасск. Кровавый полдень

К сожалению, этого не захотел понять присланный осенью новым руководителем следственной группы полковник Юрий Баграев. Он расследовал события в Тбилиси апреля 1989 г. и, вероятно, хорошо зарекомендовал себя. Баграев прямо заявил, что это дело возглавляет он, значит оно его, а нам, общественной организации в составе трех человек нечего, дескать, сюда и соваться. Наше несогласие перешло в личностный конфликт, и даже спустя два года он холодно и подчеркнуто официально беседовал со мной в кабинете Главной военной прокуратуры в Москве.

Встретившись в 1997 г. в Москве на телепрограмме «Как это было», мы снова спорили, но попрощались тепло. Позднее в биографии и служебной карьере уже генерала Баграева появился этап-вызов, завершивший воинскую службу и имевший большой политический резонанс. Это было связано с делом генпрокурора РФ Юрия Скуратова, которого он защищал. В дальнейшем, уйдя в отставку, Юрий Баграев стал адвокатом НТВ и в период борьбы канала с властью был на переднем плане и на всех телеэкранах. А тогда, в 92-м, не думалось, что возможна его такая деятельность.

Расследование шло не так быстро, как мы надеялись. Нам приходилось мириться с отъездами следователей, с вяло текущей экспертизой останков, с другими субъективными и объективными обстоятельствами, препятствующими решению вопросов в том темпе, которого бы нам хотелось. Приходилось торопить — наши подопечные болели, умирали. К тому же постепенно гасли наши надежды на волшебную силу Постановления ВС от 22 мая 1992 г. В части реабилитации оставшейся группы осужденных оно совершенно не выполнялось, и мы втягивались в долгую, и, как оказалось, многолетнюю переписку с Генеральной прокуратурой и Верховным Судом.

Параллельно туда обращались и сами пострадавшие. Мария Гладченко, жена одного из них, на одни только телеграммы и заказные письма тратила немалую часть своей пенсии. А сам Леонид Гладченко носил все эти годы обиду-недоумение: 4За что?». Его участие в деле сводилось к увещеванию рабочих, остановивших поезд у завода. Он это делал как сознательный коммунист, примерный член КПСС с 1950 г. Но оказался виновен своей такой причастностью к митингу и пошел под суд, со всеми под «одну гребенку». А пули вообще не разбирались в идеологической ориентации того или иного гражданина.

ТАЙНЫ ЗЕМЛИ

Осень 1992 г. отметилась и запомнилась в деле как результативно-раскопочная. В сентябре третий раз мы выехали в Тарасовку. Михаил Крайсветный как специалист официально был включен в поисковую группу и даже получил полевое обмундирование, что дополняло его свободную экипировку.

По своим военным каналам Александр Котовчихин организовал снабжение экспедиции и, самое главное, рабочую силу, которой стали солдаты саперного батальона из Каменска-Шахтинского. Пополнил команду и опытный следователь областной прокуратуры Анатолий Горбанев. «Старый волк» сыскного дела, он был остер на язык, откровенен и эмоционален в спорах. Наши точки зрения во многом расходились, но более всего не нравилась его концептуальная позиция по нашему делу. Дошло до того, что он стал казаться просто вредителем, и мы обратились к Баграеву с требованием убрать Горбанева из группы как «сторонника КПСС и агента КГБ» и даже написали официальное заявление. По прошествии времени, побывав с «агентом» в деле, довелось убедиться в его профессиональной добросовестности, человеческом участии и заинтересованности в раскрытии тайны, сменивших прежние идеологические штампы.

На этот раз копали не спеша, аккуратно. Небольшой прямоугольник кладбища избороздили траншеями. Старались далеко не уходить от первой могилы, место которой, со времени поездки с Тульчинским, было отмечено нами деревянным колом с развевающимся на нем потускневшим и выгоревшим шарфом.

Во время раскопок к нам подошли рабочие совхоза и сообщили, что в карьере при заборе песка обнаружены какие-то странные плиты с рисунками. Поскольку результатов на кладбище в этот день не было, мы с Крайсветным, для успокоения исторической совести, отправились в карьер, благо он был неподалеку от кладбища. С нами пошли размяться группа солдат и невозмутимый Котовчихин, наравне с ними бороздивший кладбище и в азарте еле выпустивший лопату из рук.