Новочеркасск: Роман — дилогия

— Это Александр Сергеевич, что ли?

— Откуда знаешь? — скосил на него Павел невеселые глаза.

Шофер широко заулыбался:

— Дак ведь еще бы! Кто ж его в городе не знает! Я ему в техникуме на вступительных математику сдавал. Да вот не пришлось учиться, в армию взяли. Теперь опять думаю поступать. Экзамен снова держать надобно.

— Могу посодействовать, — улыбнулся Якушев. — Если хорошо подготовишься, разумеется.

— Да-а, он строгий, — протянул Ваня. — Прошлый раз принял у меня экзамен, да только сказал: «А при царе сдавали лучше». Я ему в ответ: «Так ведь царя давно прогнали, Советская власть теперь, а вы царя поминаете». Он брови нахмурил и сквозь пенсне этак строго на меня зыркнул. «Знаю, — говорит, — только если при царе сдавали лучше, чем вы это сделали сегодня, молодой человек, то при Советской власти надо сдавать в два раза лучше, чем при царе». Умыл ключевой водичкой, ничего не скажешь.

По тряским городским улицам «форд» благополучно доставил Павла Сергеевича к дому брата. По его просьбе Ваня три раза нажал клаксон, и хрипловатая «Кукарача» нарушила покой окраины. За забором послышался веселый голос Веньки:

— Папа, к нам автомобиль приехал! Зеленый! Во здорово!

— Да не ори ты как сумасшедший! — заворчал из коридора Александр Сергеевич. — Сейчас узнаем, но какому поводу.

Отворив парадную дверь, он несказанно удивился:

— Молодчина, Павлик, что прибыл, а то мы тебя уже пропащим считали. О, да ты на авто!..

— Смотри, какой красавец! — весело отозвался Павел. — А фыркает как, когда мой Иван мотор заводит! Экземпляр такой, что любой миллионер позавидует. Неминуемо первое место на любых автогонках взяли бы. Как ты полагаешь, Ваня?

— Законно, взяли бы, — без колебаний ответил шофер. — Миллионер, он кто? Магнат капитала, и только. А мы представители первого в мире государства рабочих и крестьян. Не так, что ли?

Братья рассмеялись, и Павел Сергеевич сказал:

— Вот видишь, Саша, какой у меня убежденный марксист за баранкой сидит! С таким мне никуда не деться. Ни в правый, ни в левый уклон. Стало быть, генеральная линия партии в Новочеркасском горсовете будет всегда выдержана. Кстати, Ваня, — обратился он к шоферу, — пока мы будем тут с Александром Сергеевичем беседовать, покатай ребят на своей жар-птице.

— Это можно, — степенно согласился шофер. — Я их до Московской улицы и назад.

— Да хоть до Балабановской рощи, но в пределах часа.

— Гриша, Веня, где вы? А ну побыстрее! — прикрикнул на них отец.

Автомобиль с ребятами уехал, а братья уединились в кабинете. Надежды Яковлевны не было дома, она гостила на этот раз у двоюродных сестер, которых было у нее в Новочеркасске множество, и братья хозяйничали сами. Расчистив письменный стол от студенческих тетрадок и свернутых в трубочки чертежей, Александр Сергеевич принес на посеребренном подносе блюдо с холодными котлетами, сливочным маслом и вазочкой, наполненной черной икрой. От спиртного гость отказался, лишь попросил стакан молока.

— Сегодня мне лучше, — похвастался Александр Сергеевич. — Даже воздух в кабинете астматолом, как видишь, не отравлен.

Разрезав котлету, он вдруг спросил:

— Павлик, я тут в газете заметку прочел о бандитах, убивших стрелочника. Кто они?

Свет от яркой настольной лампы, льющийся из-под голубого абажура, скользил по корешкам книг, освещал половину серого отечного лица Александра Сергеевича. «Бедная Надежда Яковлевна, как она с ним мучается», — сострадательно подумал Павел Сергеевич, а вслух сказал:

— Ты об этих выродках? Что ж, я тебе расскажу некоторые подробности, но пока идет следствие, надо, чтобы их знал лишь узкий круг.

— Однако брата в этот круг ты не впускаешь! — обиженно поджав нижнюю губу, усмехнулся Александр Сергеевич. — Как ты обо мне плохо думаешь, Павлик, если начинаешь с такого предупреждения. Разве я давал тебе для этого повод? — раздраженно закончил он.

Александр Сергеевич сидел в своем жестком кресле с высокими подлокотниками, а гость на венском стуле с затейливой спинкой, внесенном для него в кабинет из зала.

— Ладно, ладно, — возразил он спокойно, — не ворчи. Нравится не нравится, а предупредить тебя должен. Обязательно расскажу, потому что тебе полезно об этом знать. Ведь и ты, подобно многим интеллигентам, представлял себе когда-то царских офицеров как белых ангелов, которым только крылышек не хватает.

— Гм-м… а почему ты так говоришь? — Нижняя полная губа младшего брата снова обиженно вздрогнула.

— А потому, что ты раньше считал по наивности белую кость сословием возвышенным, благородным и прочее. А они попросту мясники, готовые с любой своей жертвой расправляться садистски даже теперь, когда самые злобные враги наши не сомневаются в незыблемости Советской власти. Ну так послушай.

Павел коротко рассказал о происшествии на железной дороге и заметил, как обычно добрые, несколько флегматичные глаза брата темнеют от негодования, а огромный лысый череп наливается краской. К концу его рассказа Александр Сергеевич раскашлялся и потянулся дрожащими пальцами за коробкой с астматолом.