Новое начало

— А что здесь делать? — пожал плечами Рихар. — Валькери и Фаэ уже там, а больше нас ничего и не держит!

Он ушёл, а гриффиндорцы отправились наверх, чтобы взять те немногие вещи, что они успели забрать с собой из захваченного Хогвартса. Через несколько минут они уже вышли из дома, давшего им приют, и усаживались в серебристую «Хонду». Несмотря на то, что на заднем сиденье теперь находились пять человек, не считая Эсси в обличье кота, всё равно они разместились с комфортом, ничуть не теснясь.

— Ну что, вперёд? — ухмыльнулся Малфой. — Как говорили в средневековье? Выше небес! Дальше света! Да со всей нечистой силой!

Сириус было усмехнулся — но его язвительная усмешечка стёрлась невероятно быстро. Он заметно побледнел, взглянув на спидометр; перевёл взгляд на Снейпа, нервно постукивающего пальцами по коленке, и невольно сглотнул.

— Э-э… Малфой! А нельзя помедленнее?

— Так куда уж медленнее? — изумился тот, поворачиваясь к нему и не глядя на дорогу. — Я только начинающий…

Он снова повернулся обратно — как раз вовремя, чтобы резко увильнуть от внушительных размеров дерева, выросшего в опасной близости от дороги. Про себя Драко ухмыльнулся: конечно, он давно видел это дерево, тем более что первое правило лонохарсского автомобилиста — выпускать тонкую сеть невидимых щупов-заклятий на мили вокруг — он выполнял неукоснительно… но упустить возможность напугать Северуса и гриффиндорцев до икоты он не мог.

— Ничего, через полчасика доберёмся до места, — успокоил их слизеринец. — После чего я навеки лишусь счастья лицезреть ваши перекошенные от ужаса рожи.

Они выехали из Лондона и направились по шоссе на север; миновали Кембридж и через некоторое время повернули на восточную дорогу, к побережью, но немного не доехали до него.

— Норидж, — сообщил Малфой. — Нам сюда. Правда, у меня нет карты… но… — он повысил голос: — Маршрут до Алари-роуд, сорок.

И внезапно на дороге, прямо перед ними, появилась матово светящаяся ярко-оранжевая полоса, тонкая, но отчётливая, сворачивающая налево, в проулки. Слизеринец поехал вдоль неё и вскоре остановился возле довольно большого дома, далеко не нового, но не выглядящего заброшенным, как Гриммаулд Плейс, 12.

Когда все вышли из машины, Малфой небрежно повёл рукой рядом с ней, и «Хонда» исчезла.

— Сами мы в состоянии телепортироваться, — пояснил он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Других переносить нельзя.

Внезапно он помрачнел и посмотрел на людей, которые невольно поёжились под арктическим холодом его взгляда.

— Запомните: ни одна живая душа не должна услышать от вас о том, что вы видели, будучи с нами. Если вы чувствуете, что не в силах сдержать тайны, скажите, и мы сотрём вам память.

Ответом служило настороженное молчание. Правильно расценив его как отказ, Малфой закончил свою мысль:

— Хорошо. Но помните: если вы кому-нибудь это расскажете, то умрёте. Как и тот, кому вы проболтались. Это не угроза, а констатация факта. Гитлер проболтался своей жене, и алхимики Лоно Хара заставили его умолкнуть; принцессу Диану искренне жалели, но это закон, и она тоже умерла, как и та, кто рассказал ей; от рук снайперов погибли и Линкольн, и Кеннеди… эти имена вам что-то говорят? Мы найдём вас всюду, так что молчание в ваших интересах.

«…А почему тогда живы мы?» — поинтересовался Северус. — «Мы же не сразу стали лонохарцами!»

«…Если непосвящённому расскажет лонохарец, то это не преступление», — коротко пояснил Драко.

Они подошли к двери, и Снейп стукнул пару раз для приличия, после чего открыл и зашёл внутрь. Остальные последовали за ним и очутились в большом уютном холле. Там никого не было, но всего через несколько секунд из соседних комнат вышли волшебники. Почти все были знакомы: Шеклболт, МакГонагалл, Тонкс…

— Ремус!! — восторженно взревел Сириус, сграбастав в свои медвежьи объятья оторопевшего друга.

— Что за… Великий Мерлин, Сириус!! Ты жив, Бродяга!! Но как?..

— Душещипательно, — скривился Снейп. — Но оставьте свою радость на потом: нам с Драко не улыбается торчать здесь, ожидая, пока вы наобнимаетесь всласть. Поттера я доставил целым и невредимым, а значит, сдержал своё слово и больше ничего общего с вами не имею. Счастливо оставаться.

— Погоди-ка… — насторожился Кингсли. — Как я понимаю, это — сын Люциуса Малфоя? Он же нас выдаст!

Рихар презрительно фыркнул и обратился к Снейпу:

— Na’ed duaar saanh leass! Riaakh laasse ielle — niaare sseah!

Тот передёрнул плечами, как от озноба:

— Saahe nar? Leaness healle ssaieth an seathe raash — la eress!

Малфой ухмыльнулся:

— Theassel uthess? Sa-sa…

И, тряхнув платиновой гривой, прищёлкнул пальцами. Его тело стало прозрачным, превратившись в фигуру из воды, как у элементаля, и, в один миг лишившись того, что удерживало воду в этой форме, ливнем обрушилось на пол и тут же испарилось. У всех без исключения отвисли челюсти — даже у гриффиндорцев, уже имеющих некоторое представление о способностях Малфоя.

Снейп закатил глаза и вздохнул.

— Интересно, все Истинные так любят выделываться? — ни к кому не обращаясь, поинтересовался он. — Хотя мне тоже пора…