Новое откровение

Я дал этот краткий обзор сообщений, с тем чтобы показать, какого характера материал мы получали, хотя надо признать, что образцы, приведенные мною, весьма выигрышны как с точки зрения пространности, так и смысловой цельности. Из этого обзора следует, что несправедливо уподобляться критикам, которые утверждают, будто на таких сеансах ничего, кроме глупостей, не получается. В данных случаях речь не идет о глупостях, если только "глупостью" мы не называем все то, что не согласуется с нашими предвзятыми и поверхностными идеями. С другой стороны, какое доказательство было тому, что сообщения эти соответствовали действительности? Я подобных доказательств увидеть не смог, так что мне оставалось только удивляться. Сейчас, когда опыт мой значительно расширился, когда я знаю, что аналогичного рода информация была получена слишком многими людьми независимо друг от друга и во многих странах, я думаю, что такое согласование свидетельств по всем законам здравого смысла составляет своеобразный довод в пользу того, что все эти сообщения истинны. Но в то время я не мог вписать подобную концепцию о будущей жизни в свою философскую схему, я только отметил ее и прошел мимо.

Я продолжал читать множество книг о данном предмете и все более и более ценил то, какая тьма тьмущая существует о нем свидетельств и с какой тщательностью проведены подобные наблюдения. Все это производило на меня гораздо большее впечатление, нежели те ограниченные феномены, что находились в пределах моего собственного практического достижения. Тогда или несколько позднее я прочитал книгу г-на Жаколио об оккультных явлениях в Индии. Жаколио был председателем трибунала во французской колонии Чандернагор; у него довольно юридический склад ума, и при этом он был скорее предубежден против Спиритизма. Жаколио принял участие в ряде опытов с йогами, которые оказали ему доверие, потому что он был человеком, располагавшим к себе, а также говорил на их языке. В своей работе он подробно расписывает всевозможные меры предосторожности, которые ему пришлось принять, дабы оградить себя от всякой попытки обмана. Чтобы сократить его изрядно длинный рассказ, скажу лишь, что ему довелось наблюдать там все явления, которые мы получаем с медиумами высокого класса; например, все то, что проделывал Хоум. Жаколио был приобщен к эфирному зависанию тел, управлению огнем, к передвижению предметов на расстоянии, к ускоренному проращиванию растений, к левитации столов. Сами йоги объясняли свои способности тем, что они обладают ими от питри (духов); единственное различие между их способами и нашими состояло, повидимому, в том, что они больше пользовались прямым вызыванием. При этом они утверждали, что способности эти были переданы им еще в незапамятные времена и восходят к халдеям.7 Все это произвело на меня сильное впечатление, ведь оказывалось, что у йогов и у нас, хотя мы ничего и не знали друг о друге, были совершенно одинаковые результаты. И здесь речь не шла об "американских подлогах и подделках" или о "современной вульгарности", в чем столь часто Спиритизм обвиняют в Европе.

В ту пору я испытывал также влияние отчета Диалектического общества, хотя он и появился на свет в далеком 1869 году. Это весьма убедительный документ. Встретив лишь хор насмешек со стороны невежественных и материалистических газет тех дней, он тем не менее являлся свидетельством, обладавшим исключительной ценностью. Членами Общества были люди с хорошей репутацией и открытым умом, пожелавшие исследовать физическую сторону феноменов Спиритизма. Они приводят полный отчет о своих опытах и о разработанной ими системе предосторожностей против подлога. По прочтении составленного ими отчета трудно увидеть, к какому иному выводу могли еще притти его авторы помимо того, что провозглашается ими, а именно: описанные явления, без всякого сомнения, действительно существуют и указывают на законы и силы, еще не изученные наукой. Наиболее примечательно в данном случае то, что если бы ученая комиссия вынесла вердикт против Спиритизма, то тот определенно был бы воспринят как смертельный удар спиритуалистскому движению, но поскольку их вывод явился подтверждением феноменов, то и не встретил ничего, кроме насмешек. Такая же участь постигла и множество иных исследований, начиная с тех, что состоялись в 1848 г. в Гайдсвилле, и вплоть до произошедших после того, как профессор Хэйр из Филадельфии устремился, подобно Св.Павлу, чтобы воспротивиться истине, но был вынужден почтительно склониться перед нею.