Новое время

- Ваше императорское величество, я готов сопроводить ваш корабль в Севастополь и при необходимости обеспечить связь с командованием военно-морской базы. Техническая возможность для этого у меня есть – подполковник вынул из кармана и продемонстрировал самодержцу разблокированный айфон – телефонные номера коллег в пожарной части военно-морской базы Российской Федерации имеются, через них можно выйти на оперативного дежурного штаба флота. Гораздо быстрее и эффективнее будет, чем здесь получилось.

Вот чем отличается имперский стиль управления от всякого прочего, так это возможностью управлять, не особо вдаваясь в подробности. Николай лишь мельком взглянул на айфон и приказал Саблину готовиться к отбытию в Севастополь. Лишних вопросов озвучено не было, наверное, жандарм успел получить аудиенцию раньше и кратко изложить самодержцу полученную на тот момент информацию. То, как изменилась Ялта, император видел воочию.

- Господа – обратился напоследок Николай к украинцам – пока суть да дело, не откажите в любезности перекусить. Вас проводят.

Видимо, это то же обговаривалось предварительно, так как несколько растерянных от такой милости Ватраса и Стеценко, как только они вышли в приёмную, взялся сопровождать в «корабельный буфет», как он изволил выразится, статный лейб-казак из императорского конвоя. Капитан корабля и лейб-жандарм остались далее совещаться со своим императором, за плотно закрытой дверью.

Дождавшийся коллегу лейб-медик немедленно увлёк Стеценко и всю дорогу до буфета они говорили на жуткой для неврачебного уха смеси русских и латинских слов с выражениями. Как заметил шагавший позади медицинской пары подполковник, Валера как бы не хуже владел латынью, чем бодро сыпавший неимоверными терминами сухопарый врачеватель дореволюционного образца. Некоторые термины и целые фразы ему приходилось повторять дважды и тщательно проговаривать. Стеценко внимательно слушал, склонив голову, переспрашивал и даже тому, кто ни в зуб ногой в языковом наследии гордых римлян, со стороны наблюдая за ним, было понятно, как трудно Валере приходится.

Уже пройдя пару лестниц и коротких коридоров, Ватрас понял, что одну крайне важную вещь он совсем упустил из виду. А дойдя, до комингса, отделяющего расположенный по левому борту «Высочайший буфет» от коридора главной палубы, вспомнил и о втором обстоятельстве, весьма «толстого» свойства.

- Прошу, господа – казак распахнул дверь в помещение, оказавшееся не сильно меньше по размерам императорского кабинета. Мебельная обстановка была гораздо проще - два накрытых белоснежными скатертями стола, восемь стульев у каждого, четыре иллюминатора и приоткрытая дверь в боковой стене, из-за которой незамедлительно появился седоусый официант в отутюженной униформе, с полотенцем через согнутую в локте левую руку. Весьма преклонного по меркам начала двадцатого века возраста, на глаз лет сорок, но держался с достоинством, бодро и подтянуто. Не смотря на пятый час утра и творящийся до сих пор вселенский бедлам за стальным корпусом яхты.

Казак не стал заходить в помещение, остался у распахнутой двери в коридоре. То ли охраняя гостей, то ли их вежливо конвоируя.

- Что ж, откушаем чем бог послал – Стеценко подошёл к ближайшему столику, уселся. Напротив него расположился Ватрас, спиной к иллюминатору, лицом к коридору. Кое-какие императорские порядки ему уже начинали, не нравится.

- Что угодно господам? – склонился в лёгком поклоне официант, подойдя ближе.

- Угодно позавтракать – слегка сварливо ответил Ватрас, глядя мимо официанта в направлении коридора – что-нибудь вкусное и побыстрее, у нас ещё дел много.

Официант молча склонился и исчез за дверями в торцевой стене. Воспользовавшись возникшей паузой, Ватрас наклонился и вполголоса спросил Стеценко

- Валера, о чём ты на латыни с доктором разговаривал? Так долго и упорно.

Стеценко оглянулся на казака и, так же склонившись над столом, буквально прошептал.

- О болезнях крови и современных методах лечения.

Продолжить рассказ Стеценко не успел. В открывшейся двери появился официант, с уставленным тарелками и тарелочками подносом. Расставляя приборы по накрахмаленной скатерти, работник царского общепита, не переставая рассыпался в комплиментах выставляемым одному за одним блюдам.

На удивление, в завтрак входил суп. Как можно было понять и без комментариев – перловый. Так же на стол были торжественно водружены маленькие пирожки в плетённых корзинках и одна большая тарелка с подогретой нарезанной ветчиной. Вилки с ложками заняли свои места на аккуратно разложенных салфетках. Хлеба подано не было, переглянувшись, украинцы молча склонились над суповыми тарелками. Официант лишь отошёл к двери, оставшись ждать, пока господа, откушав, не запросят чаю. Или кофе, что им к американскому пудингу захочется.