Новое время

- Достаточно. Итак, какова ситуация по периметру наших земель на тридцать первое декабря тринадцатого года, сегодня – холёные руки с тонкими пальцами развернули на весь стол и разгладили карту Империи, в углу которой Пуришкевич с некоторым удивлением увидел штамп Главного Штаба - начнём с севера, по часовой стрелке.

- Итак, все острова Северного Ледовитого Океана, расположенные между тридцатым меридианом и линией перемены дат, от материковой Евразии до полюса, в том числе неоткрытые на 1913 год, находятся под юрисдикцией республиканской России. Сейчас на этих землях находятся незначительные группировки республиканской пограничной стражи и некоторое количество гражданских кораблей на Северном морском пути, идущих от Таймыра на запад. Военные корабли республиканцев, на момент переноса находившиеся в открытом море, недавно завершили перебазирование в Кенигсберг.

- То есть с севера мы фактически ничем не защищены – меланхолически заметил Юсупов, в промежутке между затяжками.

- Да – с неожиданным спокойствием согласился великий князь – с военной точки зрения это именно так. Противостоять армиям развитых стран нам на данном театре военных действий нечем.

- Как и везде – буркнул Юсупов, затягиваясь особенно сильно – не верю я этим республиканцам, ох, не верю!

- Об этом скажу несколько позже – указательный палец великого князя сдвинулся в район Камчатки – на Чукотке и Камчатке оперативная обстановка спокойная, особых проблем там я не вижу. Далее – длань на карте сместилась южнее – острова Командорские и Курильские, весь остров Сахалин - республиканские.

- Богатейший край, Сахалин, кто бы мог подумать! – от избытка чувств великий князь даже хлопнул ладонью по карте – один только годовой бюджет у «Сахалинской области» пятьдесят миллионов рублей золотом! Плюс те налоги, что они своим республиканским властям должны отчислять, это почти ещё столько же.

- Однако – Пуришкевич сделал в уме быстрый подсчёт – в сумме это три процента всего бюджета Империи! Лакомый кусочек. Как бы его не утащили из-под нашего носа.

- Понимаю, Михаил Митрофанович, Ваше беспокойство, но – Дмитрий Павлович развернулся лицом к депутату – прошу учесть весьма важное обстоятельство - кроме военных сил, в окружающем нас мире очень много наработанных за век договоров, законов и прецедентов. Насколько мы можем судить, нарушать их, массово и дерзко, в условиях поставленного на нас эксперимента ..

- Да, да! – великий князь даже слегка повысил голос на замахавшего руками Юсупова, не давая ему и рта открыть – сия точка зрения единственная, что объясняет без лакун всё случившееся! Там – великий князь ткнул правой рукой куда-то в сторону окрашенной белым стены – за границей, в высших кругах, придерживаются того же! Не ракетные субмарины республиканцев, что скоро придут в Корсаков, а именно понимание случившегося, как дело рук, ну не рук, конечно, а могущественных внешних сил сдержит на первых порах великие державы от попыток что-то переделить от нас в свою пользу!

Юсупов только махнул рукой, в знак несогласия.

- Весьма и весьма ненадолго, да-с! И не пытайтесь меня переубедить в обратном!

Пахитоску он уже докурил и теперь с некоторым остервенением надкусил кончик сигары, предварительно, не вставая, сняв с полки резного буфета, обитый изнутри бархатом сандаловый хьюмидор.

- Сколько эти умники из Академии дают нам спокойной жизни, а? – зашипела, разгораясь, шведская спичка. Прикурив, Юсупов откинулся на стуле и по очереди взглянул на своих собеседников – пять лет? Десять? А может всего полгода, пока у республиканских субмарин не выйдет срок боевого патрулирования и им надо будет возвращаться на базу, для послепоходного обслуживания и ремонта? А баз-то тех нет, вот какая печаль! Мастера паровых дел Владивостокского отряда крейсеров будут атомный котёл субмарины «Святой Георгий Победоносец» ремонтировать, да? Что Вы на меня так смотрите, Дмитрий Павлович? Я, знаете ли, не вертопрах, приёмами да балами последнее время не занимаюсь. Есть, есть, кому и что мне рассказать, не волнуйтесь.

- Князь, я собственно, в этом и не сомневаюсь – Дмитрий Павлович сейчас являл собой олицетворение имперской невозмутимости – я продолжу, с Вашего позволения.

- Да-да, конечно! – спохватился Юсупов, несколько раздосадованный собственным нервным срывом.

Романов извлёк из висевшей на спинке стула офицерской планшетки карандаш, указал остро заточенным грифелем на Хабаровск.

- Вам, Михаил Митрофанович, «китайский вопрос» как кому-либо – здесь Романов позволил себе саркастическую усмешку - в Государственной Думе, объяснять не надобно.

Пуришкевич сдержанно кивнул. В своих наделавших изрядный шум статьях он достаточно высказался по этому поводу и позиция его была известна и отчётливо выражена.

- Стало быть, острова на Амуре мы отбивать не будем? – вопрос прозвучал несколько риторически.

- Да – карандаш отчертил кружок в районе Хабаровска – Государём Императором было на днях принято решение сей вопрос, скажем так, «заморозить». Признать статус-кво, так сказать.