Nовое Vремя

Вот оно, ее сокровище. Не та детская игрушка, на которой отец учил ее, еще маленькую, кататься на доске под парусом. Эта — для взрослых людей. Не новая — краска на носу и по краям заметно облупилась. Около трех метров в длину и почти метр в самой широкой части. Нос слегка загнут вверх. Мачта на шарнире, держащая жесткий парус в форме птичьего крыла, сейчас лежит горизонтально.

Вспомнились слова отца:

— Поймай ветер и держи, пока хватит сил! Пусть он несет тебя.

Тамми, приподняв доску за нос, осторожно, чтобы не повредить ненароком парус, потащила ее к воде. Не так уж трудно. Доска легкая и прочная — не больше пуда весом. Сделана из специальной чертовщины, тьфу древесины… или что там еще. Взрослый справится легко. Но и Тамми в свои четырнадцать лет была крепкой девочкой.

Весь ее наряд составляли белая рубашка и синие бриджи до колен. Черноволосая, чернобровая, стриженая «под горшок». Высокая переносица и гордая складка губ придавали юному лицу немного надменное выражение. А глаза у нее были светло-голубые… Тамми знала, что хороша собой, но вот незадача: радоваться этому или, наоборот, горевать. С одной стороны, можно вертеть мальчишками и даже взрослыми, как тебе угодно. А с другой… она стала мамой в тринадцать лет.

Нашла себе красавчика, заметно старше и… будьте любезны, убедитесь воочию. Мужики любят кататься, а саночки остается возить тебе. Тамми хорошо помнила день, когда сказала родителям, что беременна. Мамаша, железная рука, гневно орала и метала молнии. То есть, простите, била посуду. Аккуратно выбрав среди тарелок одну треснутую и две сильно обшарпанные. Папик культурно помалкивал, подкаблучник чертов. Потом мамуля, немного остыв, изрекла:

— Да ты хоть знаешь, как обходятся с гулящей дочерью Истинные люди?

Тамми ответила, что знает и что ей начхать на обычаи дикарей. Тут мамаша опять начала орать, но как-то уже без вдохновенья. Оно и понятно. С женщиной, сошедшейся с мужчиной из «илоев» — рабов, положено поступать так же. Выходит, что их обеих, «нечистых», надо бы вывести куда-нибудь на пустошь, аккуратно задушить и там же закопать. Дикость и варварство.

Мамаша сама всё отлично понимает, и в тот каменный век никогда не вернется. Что бы ни говорила она о доблести Горных людей, о священных обычаях, ниспосланных духами предков… это навсегда останется пустым сотрясением воздуха. Их нынешняя убогая квартира в Пескаде — дворец, по сравнении с самой роскошной хижиной барнабского вождя. А папуля — по меркам «истинных людей» — раб, а здесь скромный слесарь в городской управе — даст фору любому шаману Горной страны. Хотя бы потому, что сваренный им самогон вкуснее и забористее той настойки из мухоморов, которую употребляют барнабы.

Тамми знала о ней по рассказам мамаши. На расспросы: вкусно ли это — матушка только кривилась в ответ. Вот так, даже из самых упертых, цивилизация постепенно выбивает дурь.

Когда неправедный гнев мамаши утих, Тамми взяла веник и подмела полы от осколков посуды. Мусорное ведро вынесла сразу, а то примета о бьющейся к счастью посуде не сработает. Вернувшись, застала родителей за деловым разговором: как назвать будущего внука?

День за днем, так время и пролетело. По словам повитухи, родила Тамми легко. Ну, это с чьей колокольни посмотреть. Кому тяжелее: режиссеру или исполнителю? Пацанчик получился такой же темноволосый, как Тамми. И у него скоро юбилей — полгода! С деньгами в семье, как всегда — напряженка. Эту неприятную ситуацию Тамми и собиралась поправить. Выходя рано утром из дому, сказала мамаше (она же — новоиспеченная бабушка):

— Буду к вечеру. Или завтра. Халтурку нашла — хлам на чердаке разобрать.

Железная рука буркнула: мол, смотри у меня, шляешься где попало и с кем попало, как бы головы не сносить… Остаток нравоучений пропал втуне, когда Тамми хлопнула дверью. Не хотела, но так вышло. Сквозняк.

Легкий ветерок гулял и здесь, на пустынном морском берегу. Хотелось бы посильнее, но не слишком. Вставила в специальную прорезь доски шверт — узкий киль, проверила, хорошо ли он держится в гнезде. Заведя доску подальше в воду, Тамми легко вспрыгнула на нее. Потянув за стартовый шкот, подняла мачту. Новички, в этот момент, обычно плюхаются в воду, не сумев сохранить равновесия. Но Тамми — уже мастер, в рыбацком городке это признали все.

Кроме ее родительницы. Мамаша к морским увлечениям дочери относилась с недоверием и даже страхом. Сама она никогда не появлялась на пристани и, вообще, избегала в городе мест, откуда открывался вид на морские дали. Еще бы — барнабы никогда не видели воду в таком количестве. Горная страна — далеко на юге, знойная, бесплодная. Обитель разбойников, дикарей. Разве нормальный человек станет там жить?

Держась руками за гик, развернула парус. Почувствовала его упругое сопротивление. Есть! Незабываемое чувство, когда держишь ветер в руках!

Ни весел, ни руля. Правишь, поворачивая мачту или наклоняя ее в стороны. Не забывая парировать опрокидывающую силу весом собственного тела. Плаванье на доске под парусом сродни искусному танцу. Зато нет морского средства быстрее!