Nовое Vремя

Структура, повторяющая себя во все более мелких деталях. Фрактал. Оригинально. Остроумно. Экономично. Хочется смело и открыто сказать всю правду, прямо в лицо: вы — гений, Ваше высочество.

Подгоняемая ветром, Нойс подошла к циклопическому сооружению. Прислушалась. Кроме звенящего воя ветра — никакого другого звука. Сигналы тревоги молчали. Нойс взялась обеими руками за переплетения решетки. Подтянулась. Сквозь перчатки в ладони проник холод стылого металла. Нащупала ногами опору. Отсчитала про себя десять секунд. Перед подачей электрического разряда должен прозвучать короткий сигнал. Прошло еще столько же времени… Ничего. Датчики не работали. Ничего не работало!

Хозяйка была предусмотрительна, хитра, коварна. Но она не могла предвидеть появление Скайтауна! Не знала, что наступит время, когда остатки бесплотного «невода», кружащие вокруг Мира, пусть ненадолго, но обесточат лагерь.

За этими размышлениями Нойс успела забраться на высоту первого квадрата. Впереди, то есть, наверх — еще тридцать метров. И, по обратной стороне, вниз — все сорок. Ветер помогал, дуя в спину, прижимая к решетке. Он спас ее, когда онемевшие от холода руки сорвались и от падения Нойс отделяли доли секунды. Но она держалась, как приклеенная. Когда порыв ветра ослаб, успела просунуть руки сквозь решетку. И прочно зацепилась на высоте десяти метров. В голову пришла ясная, трезвая мысль.

«Смерть — это мир за вычетом меня. Завтра здесь найдут мой застывший труп».

Рассвирепевший ветер высасывал тепло из тела. Полярная одежда спасет ненадолго. «Не медли, дорогая. Не хочется, чтобы ты бездарно околела». Нойс умела вызывать у себя кратковременный прилив сил. Она согреется; руки вновь обретут чувствительность. Доберется до верхнего края решетки. Но даже если перелезет на обратную сторону, спуск уже стал невозможным. Настолько времени «форс-режим» ей не удержать. Она быстро ослабеет — естественная реакция организма. Ураганным ветром ее оторвет от решетки на первых же метрах спуска.

В довершение неприятностей пошел мелкий, колючий снег. Нойс запрокинула голову к расколотым небесам. В прорехах среди темных туч безжалостно пылали лилово-огненные полосы. На узорном сказочном фоне решетка выглядела угольно черной. Толстые черные линии, в них — линии потоньше. Еще и еще. Аллегория бесконечности.

Бросив наверх прощальный взгляд, Нойс начала спускаться. Хорошая была импровизация. Невероятное стечение обстоятельств больше не повторится. Когда не работают сторожевые системы. Когда погасли прожекторы. Когда от неверного света обезумевших небес попрятались в страхе сторожевые собаки. Казалось, удача складывалась на стороне Нойс.

Но Ее проклятое высочество соорудила чересчур масштабную преграду. Остается одно: пешком домой и немедля. Не впадать в отчаяние. Ты же не надеялась, что с бухты-барахты всё получится? Развлеклась вечерком, вот и славно. Придумаем что-нибудь еще. Как забавно: охрана не догадывается о твоих шалостях. Поутру соглядатаи обнаружат тебя дома и ничего не заподозрят.

Нойс ощутила твердую почву под ногами. Таки слезла! Повернулась навстречу ветру и осознала, что не может идти.

В хороший день лагерь можно пересечь за час. А в непогоду?.. Нойс с трудом сделала шаг, второй. И поняла, как погиб тот несчастный, останки которого она нашла утром. Он обессилел, пытаясь идти против ветра.

Нойс начала сильно мерзнуть, и почти ослепла от летящей в лицо снежной пыли. Где же найти укрытие? Ничего не видя, полузадушенная метелью, Нойс повернулась к ветру спиной. Не удержалась на ногах, упала, зарывшись лицом в мягкий свежий снег. «Тот человек… он или она — тоже хотел, во что бы то ни стало вырваться отсюда…»

Однажды Хозяйку спросили:

— В самом ли деле из вашей тюрьмы нельзя убежать?

— Разумеется, можно. Умирая, вы освобождаетесь от любых уз.

Утро медлительно разгоралось над Арктидой, придя на смену ночному дьявольскому сиянию. Метель давно стихла. Над лагерем царила тишина.

Ее разорвал вой сирены. Через мгновение к ней присоединилась вторая. Затем еще. Спустя минуту многоголосый отчаянный вопль бился под мутной чашей небес.

В опустевшем доме, когда-то бывшем жилищем Седы Лин, заговорило радио. Испуганный голос повторял:

— Нойс Винер, подойдите к радиоточке! Нойс Винер…

Сирены умолкли. Вместо них ударил громоподобный глас:

— НОЙС ВИНЕР, ДАЙТЕ О СЕБЕ ЗНАТЬ!!

Зов обежал лагерь по кругу трижды — поочередно включались громкоговорители на шести сторожевых башнях — и вновь вернулась тишина.