Новогоднее чудо

Семен становится серьезным, прижимает меня к себе, прикасаясь лбом, закрывая глаза, совсем как в новогоднюю ночь.

— Боялся, что вся эта история с Катей испугает тебя. То, что она развела в интернете… У меня телефона даже твоего нет, но я так соскучился, Настасья.

— Я тоже, — не успеваю удержать слова, что срываются с губ.

Не знаю сколько это продлится, как быстро я надоем этому красивому яркому парню с потрясающим горящими глазами и сильными руками. Но я так хочу его во всех смыслах этого слова, что показываю путь к себе домой, по дороге мы даже умудряемся купить еды.

Когда мы оказываемся в тепле моего дома, я не даю ему даже раздеться, целую в губы сама, никогда не делала так раньше ни с одним мужчиной. Но с ним все иначе, Семён ставит пакеты на пол и прижимает меня к себе, целуя в ответ. Я толкаю дверь ногой.

Мы продолжаем целоваться, доходим до зала, натыкаясь на кресло в центре. Как я могла забыть, что в центре у меня кресло? Я спотыкаюсь и грохаюсь на пол, не слишком изящно. Но очень смешно. Мы хохочем, а Семён скидывает ботинки, куртку, отбрасывая в сторону, нависая надо мной прямо тут, на ковре. Рывками стягивает с меня куртку, шарф. Целует шею, задирает свитер, очень умело ласкает грудь, я пытаюсь раздеть его, снять кофту, штаны, но он не дает, прижался и жадно целует соски, расстегивая молнию на моих джинсах. Так нечестно, теперь я в тонких трусиках, валяюсь на своем ковре, а он весь такой одетый. Но его ласки, как и он сам, делают меня ужасно глупой, податливой и сговорчивой, ну хочется Семену так, пусть так, лишь бы не останавливался.

Раздеть мне его не удается, потому что Семен не может больше ждать, да и я, честно говоря, на пределе. Он расстёгивает ширинку, натягивает презерватив, отодвигая мои трусики в сторону. Его жёсткие джинсы, колючий белый свитер, пряжка, крупные мужские часы с кожаным ремнем, я чувствую все это нежной обнаженной кожей и возбуждаюсь еще сильнее.

Не могу сдержать криков удовольствия, когда он жестко врывается, целуя до боли в губы, продолжая толкаться: грубо, неистово и очень по-мужски. Обожаю Семена за несдержанность, резкость в постели, за то, что не растягивает, а просто берет то, что ему нравится. В такие минуты я чувствую себя особенно желанной, слабой, вожделенной, настоящей женщиной. Люблю эти дикие и совсем неделикатные движения. Семен беспрерывно целует меня в губы, одной рукой удерживая себя на весу. А другой, сминая мою грудь, иногда он забывается и делает это чересчур сильно, от чего становится больно, но эта боль такая сладкая, такая сексуальная, что я пьянею еще сильнее.

Он наклоняется, кусая мой сосок, голова кружится. Кажется, до этого я вообще не занималась любовью, а изображала ее. Не хочу, чтобы это заканчивалось, не желаю, чтобы он когда-нибудь вставал с меня. С ума сойти, как же с ним хорошо. Льну к Семену всем телом, я улетаю, и он делает это вместе со мной. Как я жила до него? Спрашиваю себя в который раз подряд.

— Ты позволишь мне остаться?

Слышу горячий шепот, прижимаю его ногами к себе, не хочу отпускать и пусть он одетый, а я голая.

Да я позволю ему все, что угодно, едва сдерживаюсь, чтобы не завизжать от счастья.

— А ты позволишь мне первой покопаться в пакетах с едой? Очень хочется кушать.

— Хитрая какая.

Семен приподымается и улыбается, снова целует в губы глубоким и долгим поцелуем. А еще говорят, что новогодних чудес не бывает. И пусть о моем чуде детям перед сном не расскажешь, но случилось же.

Глава 21. Семен

С Настасьей я понял, кто я такой. Все мои страхи улетучились. Своей истерикой Катя лишь показала, что мне действительно нужно. Не ожидал, что она настолько глупа. Все эти дни опасался подойти к своей авторше, ждал, пока все утихнет, тревожился, что она откажется от меня, после того, что устроила бывшая в интернете. Через это я уже проходил, пережить всю эту шумиху непросто. А ведь когда станет известно на кого я променял Катерину, достанется и Насте. Но я не собираюсь отступать, никому ее не отдам, даже, если она станет сопротивляться. Моя и точка. Не позволю обидеть писательницу, что-нибудь придумаю, официально признаю наши отношения, и все заткнутся. Так всегда бывает, тут главное мужское слово.

Но долго выжидать я не смог, слишком соскучился, да и Насте похоже плевать на все эти глупости. Впервые чувствую, что нужен именно я, а не что-то другое. Мдаа, наше воссоединение вышло немного не таким, как я его планировал, но похоже ей понравилось.

Влюблен, абсолютно точно, потому что рядом с моей писательницей у меня порхают в животе бабочки, как у восемнадцатилетней девчонки. Это забытое ощущение рвет на части.

Мы сидим на диване и смотрим какую-то ерунду по телевизору, жуем еду из пакета. Я обнимаю ее двумя руками, не давая даже халат накинуть. Мне нравится, когда она голая, хоть она и возмущается, что ей холодно. Грею, как умею. Скоро у нас закончатся презервативы и придется идти в магазин. Не слишком романтично, наверное. Но Настасье нравится и это главное.