Новогоднее расследование

— Возможно, — пожала плечами Наталья. — Положим, некая девушка узнала, что ее жениха интересует в ней только приданое. А сам молодой человек ухлестывает за более доступными барышнями направо-налево, играет в карты и посещает сомнительные трактиры с друзьями. Для девушки это стало большим ударом. И она рассказал о предательстве старшей сестре. Рассказала о том, что разрывает помолвку, переезжает из дома, где они планировали жить, и пишет жениху прощальное письмо. В котором есть, например, фразы «Я не могу этого вынести» и «Будь ты проклят!». А потом, после смерти девушки, ее сестра, поскользнувшись на льду у дома, где лежит тело несчастной, натыкается в сугробе на мокрый конверт, где лежит изорванное письмо. В котором отчего-то не хватает именно первой фразы, что так удобно легла на прикроватный столик.

— А, как мы теперь знаем, жениха гипотетической девушки видела у дома квартирная хозяйка. Он упал на том же месте. И из его кармана, возможно, выпало письмо.

— Все возможно, — сказала Наталья. — Прошел год. Сестра аккуратно подвела их общую подругу к идее «спиритического сеанса», чтобы разоблачить преступника и взглянуть ему в глаза. Но когда поняла, что убийца не испытывает ни малейших угрызений совести, да еще и планирует выйти сухим из воды… С ней что-то произошло. И когда представился момент — она не раздумывала.

Сказав это, она умолкла.

— Какая невероятная история, — нарушила повисшее молчание Екатерина Петровна.

— А главное — неправдоподобная! — протянула Лидия.

— Абсолютно, — поддержал ее Фальк. — Чтобы наша гипотетическая история оказалось правдой лже-медиуму потребуется подтвердить, что именно Наталья наняла ее для того, чтобы сыграть роль мадам Жаме. А полиции — найти окровавленные перчатки.

На первом этаже хлопнула дверь. По лестнице затопали могучие шаги.

— Удастся ли? — тихо спросил Фальк.

* * *

Возвращались домой глубоко за полночь. Полиция долго и утомительно опрашивала свидетелей, записывала адреса, искала извозчиков, готовых в столь поздний час развезти всех по домам. Первой уехала Екатерина Петровна, за ней — Ксения, потом отпустили Фалька и Лидию. Лже-мадам и Наталью, видимо, рассчитывали продержать до утра.

Ехали молча. В том же молчании поднялись к себе в квартиру. Лидия отправилась спать, а Фальк, несмотря на поздний час, уселся в любимое кресло, накрылся пледом, зажег читальную лампу, плеснул себе коньяку на палец и раскурил сигару. В глубокой задумчивости он просидел так почти полчаса, пока тихонько не скрипнула дверь в кабинет.

Лидия, шлепая босыми ногами, подошла к креслу и попросила:

— Подвинься.

Василий Оттович спорить не стал — старое кресло было достаточно большим, чтобы в нем разместились двое. Хотя и потеснившись. Доктор накинул плед на плечи невесты и нежно приобнял ее.

— Фальк, — через какое-то время тихонько сказала Лидия. — Почему вокруг тебя постоянно происходят преступления? Ты их притягиваешь что ли, как магнит?

— Несправедливое замечание, — ответил Василий Оттович. — Если бы ты не настаивала на том, чтобы мы поехали на этот несчастный сеанс, то мы бы спокойно сидели дома, ели гуся и радовались красивому снегопаду за окном.

— То есть по-твоему, в этом виновата я?

— Как минимум сегодня — возможно, — признал Фальк, за что получил ощутимый тычок в бок.

— Как думаешь, что будет с Наташей? — спросила Лидия.

— Не знаю, — пожал плечами доктор. — Зависит от того, захочет ли она признаться, и от улик, которые смогут найти сыщики. Ее отец, безусловно, наймет хорошего адвоката. Если дойдет до суда, то присяжные будут в восторге от истории мести. Они такое только в новостях из Италии слыхали. Думаю, для твоей подруги в результате все закончится хорошо.

— Жалко ее…

— Да, немного, — согласился Фальк. — Но кто ей мешал пойти со своими подозрениями в полицию? Опять же, Симоновы — не последняя семья в Петербурге, ее бы послушали. Но вместо этого она год вынашивала сложный план. И эта ее фраза, про «что-то произошло», про то, что она «воспользовалась моментом»… Нет, Лидия, я не верю, что ей просто попался под руку старинный кинжал. Он все это время был при ней. Как и обрывок записки с надписью «Будь ты проклят». А значит, она с самого начала допускала, что убьет Григорьева этим вечером. Так что не стоит ее жалеть слишком уж сильно, — он подумал и добавил. — И, все-таки, прошу заметить, что среди моих друзей, какими бы скучными они ни были, нет ни одного убийцы.

— Ты не можешь быть в этом полностью уверен, — фыркнула Лидия. — И вообще, Фальк. Ты точно со мной не из-за приданого?

— Нет, ради одного только приданого я бы на спиритический сеанс не поехал. Приходится признать, что я тебя просто люблю.

— Я тебя тоже, — Лидия поцеловала его в щеку и засопела. Василий Оттович попытался было устроиться поудобнее, но понял, что все усилия тщетны, а будить невесту он не собирался. Поэтому, тяжело вздохнув, призвал на помощь всю фамильную самодисциплину в надежде уснуть, пусть и в крайне неудобной позе.

Чего не сделаешь, ради любви…

От автора