Новогодняя история, или Сказочный джаз

Слава открыл глаза. Рядом стоял Григорий. Поодаль поломав деревья боролись на земле многолапый монстр и трёхголовый дракон.

Упыри замерли в нерешительности.

– Ты всё-таки жив?

– Я же говорил, что меня не так просто укокошить.

Григорий встал между скелетами и Ярославом, набрал в грудь воздуха и выдохнул в одноглазого струю белого ворчащего пламени, испарив того на месте. Второй оказался проворнее и прыгнул на ствол сосны, а оттуда бросился на Григория. Но тот поймал его в полёте за горло и разбил оземь. Череп откатившийся в сторону он раздавил ногой.

– Беги сейчас к горам. Тут не слишком далеко. Там заледеневшая река между скал течёт, а на ней его дом стоит. Тебе туда.

– А как же ты?

Слава успел пригнуться, а вот Григорий ответить не успел. Его сбило хвостом белого монстра. Ярослав побежал в поле.

Вслед ему звучал голос:

– Беги, беги быстрее! Я разберусь с аспидом. Беги и внимательней будь. Беги!

Пробежав немного Слава обернулся. Белая многоножка повалила змея. Лапой она вдавила левую голову дракона в землю, а раскрытая крокодилья пасть намеревалась отхватить ещё одну. Змей выпустил в морду твари поток пламени. Больше Ярослав не оборачивался, а только бежал, бежал и бежал.

Солнце расцвело в полную силу. Слабо оно зимой, но глаз радует. Полдень. Знал ли об этом мальчик, бредущий по полю? Нет не знал. Не хотел знать. Слишком холодно. Слишком болит порезанная рука. Надо перевязать бы. Но ещё важней идти. Так что нельзя останавливаться. Нельзя ни в коем случае. От усталости заплетаются ноги, и мысли. Мысли путаются, спорят между собой.

– Я не могу больше …

– Терпим. Уже вижу что-то впереди.

– Я сейчас упаду …

– Держимся, разрази меня гром!

– Я устал …

– Ты себя со стороны представь. Это ж посмешище. Посмотрите, он идёт спасать человечество, и он устал. Срамота.

– А позвольте, он даже не знает, как будет это делать.

– Меня порезали …

– Да хоть ноги оторвали. Ты себе представляешь Героя, который переживает, из-за того, что ему оторвало ноги? Нет? Вот и я нет. Так что идём, идём, идём.

Слава оступился и упал.

– Всё ребят, пришли.

– Это конечная.

– Дальше никак?

– Никак.

– Ну всё. Финита ля комедия.

Ярослав перевернулся на спину и сложил руки на груди. Как покойник.

– Этот же, вроде говорил, что недалеко.

– Ну видишь, как выходит.

– Удивительно глупо получается.

– Глупо и холодно.

– Я вот в толк взять не могу: неужели одно существо может так кардинально повлиять на мир?

– Дед Мороз, например. Или Карачун. Как там его правильно?

– Ну неужто он один способен запустить ледниковый период? Неужели он один дарит радость под Новый год, хранит его традицию?

– Нет. Далеко нет. Радость у людей общая. И дарят её друг другу именно люди.

– А бородатый дед?

– Не знаю. Грамотный организатор и оформитель?

– Получается, что не только он, но и каждый из людей – дед Мороз. То есть может им стать если принесёт кому-то радость.

– Может быть. Может быть. Холодно, однако.

– Так что же выходит: один влияет на многих или многие влияют на одного?

Солнце на несколько секунд скрыло пролетавшее облачко.

– Наверное, каждый влияет на каждого.

– Да нет.

– Да да. Что я великого совершил в жизни? Пока ничего. Но! Меня каждый день кто-то видел, я совершал дурные и хорошие поступки. Все они не прошли бесследно и на кого-то да повлияли. И на меня такие мелочи оказывали воздействие. Все связаны. Все – один большой организм.

– И только я тут мёрзну.

– Я сейчас вне системы. Нужен я сейчас кому-нибудь? Нужен. Уж время прошло. Наверняка ищут. Волнуются. Или нет. Вдруг этот бледнолицый сделал так, что обо мне все забыли?

– Глупо получается. Очень глупо.

Ярослав прикрыл глаза и стал ждать. Он чувствовал, как коченеет его тело, как от крови набух рукав, как жгло плечо и как зудели ладони и стопы. Он старался не думать об этом. Разве это важно теперь? Нет. Ведь он опять, в который раз, не успел. В который раз? Наверно в последний.

—Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?

– Тебе честный ответ или Рождественский?

Кощей присел над Славой и быстро провёл пальцем поперёк груди и вдоль частично утерянных пуговиц костюма. Ткань тут же уплотнилась, дыры затянулись, мокрый рукав разгладился и просох. Крови на нём больше не было. По всему телу Ярослава разлилось приятное тепло. Боль в руке прошла, а усталость, и хандра отодвинулись на второй план. Вместо них появилось чувство воодушевления и желание действовать. Слава улыбнулся.

– А я думал, ты не придёшь.

– А я думал, что тебя нечисть в лесу растерзает. Придётся тебя по кусочкам разыскивать и склеивать.

– А что так тоже можно?

– Да.

– Потрясающе! Ладно, пойдём. Сам говорил, опаздываем.

Спустя полчаса Кощей Бессмертный и Ярослав вышли к отвесной скале. Из неё ледяными складками спускался водопад. У самой земли он обрывался, нависая грузной массой, исторгающей из своих недр поток воды, который утекал через поле, куда-то вправо, с лёгким урчанием. Прямо на водопаде стоял бревенчатый дом.

– Ну и как мы туда заберёмся?

– Легко и непринужденно. Сгруппируйся.

– Чего? РАЗРАЗИ МЕНЯ ГРОМ!

Не успел Слава опомниться, как Константин Афанасьевич зашвырнул его высоко вверх.