Новогодняя жена

Лицо Армана исказила злая усмешка. Ну, справедливости ради, учитывая прошлое Мадлен, я бы тоже не поверила, что оно случайно так получилось. В суматохе он мог и не заметить, что мы упали. Или не захотел заметить. А дальше буйное воображение дополнит картинку необходимыми узорами и недостающими деталями.

— Мы уходим! — заявил граф.

— Мда. В общем, ты все понял, Сэд? Главное соблюдай температурный и световой режим, иначе все, над чем мы работали, будет разрушено.

— Я… я… да…

— И хлеб. Нам нужно больше пенициллина! Накроши его в… Эй!

Ленты нагло обвили меня за талию и потащили к графу. Я пыталась упираться, чтобы договорить, да и вообще, не котенок же я, что б меня за шкирку волокли, но мужик на то и мужик — сильнее оказался.

— Сбрызни водой и закрой в банке…

Граф одним движением укутал меня шубой и, подняв над землей, поволок за собой.

— Воздуха должно быть…

Громко хлопнула приставленная на место дверь, отсекая меня от Сэдрика. Вот и поговорили.

Вспомнилось, как в детстве мы с девчонками мечтали о таком мужчине, чтобы по голове дубинкой, на плечо и в пещеру. Ирбис — прямо место, где сбываются мечты. Вот только ребенок оказался тем еще сюрпризом, дубинка по голове и на плечо грозит не романтикой, а истерикой, а красавец мужчина ущербный морально. Было бы смешно, не будь так грустно!

— Кажется, мы договаривались на счет ваших панталон, графиня, — прорычал муж.

Понимаю, что вроде как серьезный разговор и меня застукали на горяченьком, но в голове другая мысль: как? Серьезно, как это работает? Мало того, что граф, инвалид, спокойно себе передвигается без инвалидной коляски, так еще и меня тащит. Моя немаленькая ноша, утяжеленная платьем и шубой нисколько его не смущает. Лечу я себе, вольготно устроившись на невидимых лентах как на кушетке или чьих-то больших и удобных руках, и пытаюсь понять: то ли крыша съехала, то ли весь мир кукукнулся, а я одна нормальная. Редкие прохожие спешно меняли направление, когда нас видели, а особо любопытные выглядывали в окна, чтобы было о чем завтра пошушукаться. Ох, и сплетни поползут… Уверена, каким бы ни был мир, а желание посплетничать неистребимо.

— У вас есть кладбище? — спросила как бы между прочим, разглядывая луну.

Детство вспомнилось. Как мама везла меня на санках, укутанную шубой и шалью так, что руки не опускались, в стороны торчали, как у пугала. Я тогда тоже смотрела на небо, звезды и луну разглядывала. Хотела ртом снежинки ловить, но получалось только носом, потому что рот был плотно завязан шерстяным шарфом. Вообще, она нос планировала завязать, но в результате моей диверсионной деятельности, нос удавалось высвободить из плена…

Сейчас ощущения те же, а вот реальность несколько иная…

— Что? — не понял граф и даже соизволил повернуться.

— Хочу знать заранее, куда прятать ваш труп… Что вы так на меня смотрите? Сначала сама хотела пристукнуть за ваш злой язык, а теперь вижу, что без надобности. Вы менингит схлопочете. Или воспаление легких. Я, конечно, вас вылечу. Антибиотик через неделю будет готов, но зачем так рисковать?

— Мы три часа разыскивали вас по всему замку!

— Не вы ли отослали меня, дорогой супруг, что б не мешалась? Меня Доротея отвела к лекарю. Могли у нее спросить, где меня искать.

— Она отбыла из замка по делам. Впредь я не желаю видеть вас в компании этого мужчины.

— Подарю вам на Новый год губозакатывательную машинку. Чтобы, когда слишком многого захочется, могли сами себе помочь!

Лучше бы он меня в сугроб бросил. Честное слово! Нет. Бережно поставил, смерил презрительным взглядом и бросил:

— Вы абсолютно невредимы и одеты тепло. Дойдете сами.

— Дойдете сами! — передразнила еле слышно и поспешила за его сиятельством. Отомстить мне решил. Летел так, что я едва за ним поспевала, утопая в глубоком снегу, который так и норовил забраться в валенки. Лучше бы и дальше как нашкодившего котенка нес! Эй, граф, хочу обратно на ручки!

Дома не успела перевести дух, как на меня обрушилась новая информация.

— Я вызвал для вас педагога по этикету, — обозначил мужчина, наблюдая как Альберт, чей презрительный взгляд прожигал мою макушку, помогает мне снять шубу. — Преподавать она сможет только после полуночи. При свете луны. Надеюсь, у вас нет с этим проблем?

— Вы же привыкли засыпать без жены под боком!

При мысли о сне широко зевнула, спрятав зевок в кулаке. Вместо ответа хмурое и уже раздетое его сиятельство полетело по коридорам замка. Альберт крякнул и намекнул, чтобы следовала за хозяином и меньше открывала рот.

Нагнала мужа и решила поговорить.

— Вы же понимаете, что у меня с Сэдриком ничего не было?

Странное ощущение: идут двое, а только мои туфли стучат по паркету.

— Конечно, понимаю, — ухмыльнулся муж.

Ну, хоть какое-то облегчение!

— Я пришел слишком рано.

— Арман!

Мужчина бросил на меня хмурый взгляд, но тут же утратил интерес. Небрежно поправил растрепавшиеся волосы, хотя как по мне они лежали идеально: крупная волна, зачесаны на бок, очень красиво.

— Не понимаю, что вы хотите доказать своим нарочито пренебрежительным отношением! Мне казалось, что мы договорились о перемирии?