Новогодняя жена

— Очень, да, — согласилась Анахель, сдавливая смешок.

— Глупая затея!

А вот Альберт, оказывается, далеко не глупый. Он положил рожок, сделал вид, будто его вовсе не занимают господские забавы и хотел уйти, но мы его вернули, задобрили, угостили ароматвейном с пряником, тем, который он лично расписал, и все остались довольны.

— А давайте мы папе отнесем? — у Анахель даже глаза светились, когда она это предложила. Оказалось, такое простое развлечение как совместная готовка для девочки, что американские горки мальчишке из глухого села. Столько восторга! — Он в жизни не поверит, что я помогала печь!

— Отличная идея, — похвалила я, и мы отправились выбирать самую красивую тарелку.

Через пятнадцать минут мы устроились за столиком в центральном холле, ожидая, что рано или поздно Арман освободится и обязательно проскользнет мимо. Тут мы его и поймаем.

— Помнишь, как ты меня встретила? Давай выскочим с криками: «сюрприз?», — я рассмеялась, вспомнив свои эмоции в первые несколько часов после попаданства. Да до сих пор не верится, но тогда вообще был полнейший шок.

Анахель рассмеялась и, откусив пряник из своей тарелочки, тряхнула кудрявыми локонами:

— Папа такое не одобряет. Он не любит, когда я смеюсь или устраиваю каверзы.

— Почему?

Анахель пожала плечами и отвела взгляд. Наверняка, сама себе этот вопрос задает, но ни за что не признается. Срочно возвращаем веселое настроение!

— А давай споем, пока ждем? Тебе же понравилась праздничная песня.

Девочка обернулась и, убедившись, что поблизости никого, тихонечко запела. Певица из меня как из бегемота балерина, но отсутствие слуха я компенсировала громкостью и старательностью, так что дуэт у нас получился что надо. Не знаю, стал ли Арман несчастным слушателем нашего душевного песнопения, потому что, только заметив графа, еще на самом верху лестницы, Анахель подскочила с восторженными криками:

— Папа! Папа!

Джейда, спускавшаяся рядом с его сиятельством, глянула на Анахель взглядом голодной волчицы. Злым таким, до костей пробирающим взглядом!

— Ваше сиятельство, — поправилась девочка и подошла к отцу с тарелкой, на которой горкой лежали самые лучшие наши пряники. За такие мне даже не стыдно было. Ну, правда, хорошие. К четвертой партии у нас, наконец, стало получаться и весьма недурно!

— Смотрите, что я испек…

— Потом, — отмахнулся граф. Он стремительно пролетел мимо дочери и что-то прошептал Джейде. Она понимающе кивнула и не сдержала саркастический смешок. Нарочито громкий. Прямо издевающийся, как плевок!

На глаза Анахель набежали слезы.

— Папа! — позвала она вслед, но уже тихим, сломавшимся голосом. Сердце ледяного истукана не дрогнуло.

— Я сказал — не сейчас, Анахель!

Даже не обернулся ведь, козел!

Звон бьющегося стекла заставил вздрогнуть. Девочка швырнула тарелку с пряниками на пол и, утерев рукавом слезы, умчалась наверх по лестнице.

22. Взрослые переживания маленькой девочки

Граф и его спутница соизволили-таки остановиться, переглянулись, с осуждением посмотрели в мою сторону и… Потопали дальше!!!

— Арман! — окликнула, поднимаясь с кресла.

Все. Это уже все границы переходит! Пора и совесть иметь! Хотя, куда уж там. Граф ее во всех позах Камасутры поимел!

— Вы дурно влияете на Анахель, ваше сиятельство, — холодно отчеканил Арман.

Подошла ближе, с негодованием вглядываясь в лицо, с позволения сказать, супруга. Неужели, правда, такой бесчувственный? Неужели, не понимает, как ранит дочь? Что, переломился бы, задержаться на две минуты и пряник откусить?

— Я бы в рожу твою плюнула, да слюней жалко! — процедила сквозь зубы и, сжав кулаки, развернулась, чтобы уйти, когда в спину ударило высокомерное замечание.

— Так не разговаривают с мужем, Мадлен! Можно и одной остаться.

— Уж явно не тебе советы раздавать! — ответила, даже не повернувшись.

— Это возмутительно!!! — женщина повысила голос.

Вместо ответа я вскинула руку со средним пальцем, стремительно покидая поле брани. Это был не побег, это нежелание опускаться на четвереньки, чтобы тявкать в ответ собеседнику. Людей в гостиной нет, значит, и разговаривать не с кем.

— Что за жест такой? Анахель мне его тоже показывала… Сказала, новый магический пасс для…

Голос Джейды звучал уже вдалеке, а дальше я и вовсе не слышала. Кровь стучала в ушах, я сама была готова разрыдаться. Ведь еще буквально полтора часа назад граф целовал меня так горячо и пылко, а теперь передо мной отмороженная глыба льда. Словно другой человек! Первый — эмоциональный, ранимый, искренний, а второй характеризуется одним, но очень емким словом — говно. И сейчас в гостиной дурно попахивало!

Найти спальню Анахель труда не составило. Можно было идти по дороге из слез и разбившихся надежд, но я тупо, как и любая русская женщина, спросила дорогу. Для девочки отвели целое крыло замка на одном этаже с родительскими комнатами. Грубо говоря, взрослые налево, мелкие направо.