Новогодние неприятности, или Семья напрокат

Закончив с готовкой, Демьян усаживается рядом с нами и первым приступает к завтраку, бросая бодрое «налетай». Со зверским аппетитом поглощает пищу, как будто не ел уже целый месяц, и вряд ли замечает, что я не могу оторвать от него глаз.

Глава 24.3

Любуюсь каждой черточкой. Подбородком квадратным. Упрямыми скулами. Сильными руками с выступающими венами. С каждой секундой все больше в него влюбляюсь и боюсь, что нашей идиллии может что-то помешать.

Закончив с завтраком, мы перемываем посуду и утепляемся. Облачаемся в дутые куртки, натягиваем шапки, про перчатки тоже не забываем.

Стоит только выйти на улицу, мороз тут же тут же начинает щипать щеки и нос, пытается пробраться за воротник. Поэтому я крепче заматываю шарф и устремляюсь вслед за Лариным. Сегодня нас ждет катание на подъемнике.

— Красота, правда?

Отстояв очередь, Демьян помогает Алисе вскарабкаться в кресло и усаживается рядом. Дышит полной грудью, и я с ним в унисон.

Вокруг простирается огромное белое море. Снежные кристаллики переливаются всеми цветами радуги, яркое солнце слепит глаза, так что очень кстати приходятся солнцезащитные очки.

— Красота.

Соглашаюсь, конечно. От увиденного захватывает дух. После шумных улиц, забитых машинами, серых многоэтажек и вечно переполненного метро бескрайний простор потрясает.

По мере подъема воздух становится суше и разрежённее, немного кружится голова и стучит в висках. Но это все мелочи по сравнению с эйфорией, выпрыскивающейся в кровь.

— Пап, ватрушки! Пойдем!

Заметив надувные сани, Алиса тут же хватает Демьяна за рукав и тащит вперед. Да, он и не сопротивляется. Выбирает пологий и безопасный спуск и бережно прижимает кроху к себе, когда они катятся вниз.

Оба звонко хохочут, переворачиваясь в снег, и терпеливо ждут, пока я мнусь рядом с тюбом и проверяю его на прочность. Решаюсь опробовать транспортное средство не сразу и громко визжу, набирая скорость.

Как будто в детство переношусь. Эмоции такие же бурные и незамутненные.

— Попалась!

С победным воплем Ларин вытаскивает меня из ватрушки и зацеловывает. Нежно так, невесомо. Отчего огненное цунами мгновенно опаляет грудь. Поджигает каждую клеточку и заставляет пульс шкалить.

Отлепляемся друг от друга неохотно. Раз двадцать скатываемся с теперь уже хорошо изученной горки и оккупируем небольшой столик в расположенном неподалеку кафе.

— Нам, пожалуйста, хычины с мясом, жареную картошку и безалкогольный глинтвейн.

Делаем заказ и принимаемся отогреваться. Растираем ладони, дуем на розовеющую кожу и чувствуем, как тепло разливается по венам. Снежинки тают на ресницах у Демьяна и у Алиски, кончики моих волос пропитываются влагой. Хорошо.

В просторном зале уютно, светло и пахнет древесиной. За соседним столиком о чем-то мило воркует влюбленная пара. Поодаль листает меню такая же молодая семья. В дальнем углу громко переговаривается компания студентов.

Все вокруг беспечные и расслабленные, осоловевшие после празднования нового года и шальные. Мы с Лариным такие же.

В этом поистине волшебном месте думается по-другому и охотнее мечтается. Здесь нет ничего невозможного, недостижимого, немыслимого. Даже достать с неба звезду и свернуть горы не кажется такой уж непосильной задачей.

— Как пройдет голосование, полетели со мной в Лондон? Посмотрим на Биг-Бен. Прогуляемся вдоль Темзы. Найдем небольшой ирландский паб и выпьем имбирного эля?

Раскованный, Демьян вместе со мной ловит волну нирваны и застает врасплох внезапным вопросом. Ошарашивает. И одновременно вселяет уверенность, что все у нас с ним всерьез и надолго.

Не на пару месяцев, пока длится его предвыборная кампания. Быть может, на несколько долгих лет или даже целую жизнь…

Глава 25.1

Демьян

Время в горах проносится с такой немыслимой скоростью, что мне хочется схватить его за хвост и привязать к изголовью кровати, чтобы не бежало так быстро. Часы исчезают в невидимой воронке, секунды утекают сквозь пальцы подобно песку, до отъезда остается все меньше и меньше.

— Доброе утро, соня. Пора вставать!

— Ну, еще пять минут, папочка!

Я каждое утро бужу Лиску, пока Юля второпях принимает душ и идет готовить завтрак. Прохожусь костяшками по дверному косяку, приоткрываю дверь и протискиваюсь бочком в спальню.

Неслышно ступаю по ковру. Притормаживаю у кровати и какое-то время просто смотрю, как луч солнца скользит по подушке, переползает моей крохе на нос и путается в ее длинных светлых волосах.

Эти мгновения уникальны. Их нельзя оценить ни в валюте, ни в золоте. Такого умиротворения я не испытывал давно и вскоре с ним придется распрощаться. Парфенов и так каждый день обрывает мне трубку и требует немедленного присутствия в столице, на что я непременно посылаю его в длинное эротическое турне.

— Все нормальные люди готовятся Рождество праздновать. Шел бы и ты… колядовать, Леня!