Новогодний Дозор

Сестры опускаются на колени и прижимают ладони к доскам пола, будто собираются его мыть. Они с родителями еще вчера решили, что лестницу на второй этаж пора укреплять: она давно рассохлась и страшно скрипит, а седьмая ступенька грозит скоро треснуть. Геллена стоит, покусывая пальчик, и вспоминает, кто что сказал тогда. Отец сказал, что заменит доску, вобьет новые гвозди и все проклеит, а мачеха ответила, что ему не стоит лишний раз трудить спину. Пусть лучше Анна и Ада позаботятся об этом. Геллена спросила мачеху, неужели они будут колдовать, а та со смехом ответила: «Что ты, солнышко. Это еще не колдовство, это так – подколдовки».

Геллена вздрагивает, когда Анна начинает петь.

С закрытыми глазами, с нежной улыбкой на лице, Лореана похожа на лисичку. Песня ее тихая и даже не очень красивая – часть звуков она не поет, а дышит, и они похожи на шелест листвы под ветром. В песне нет слов. Ада повторяет за сестрой обрывки мелодии, а потом начинает низко мурлыкать, плавно и однообразно. Ее голос напоминает журчание вод.

«Они заколдуют лестницу, – думает Геллена, – чтобы лестница проросла сама в себя и была крепкой, как живое дерево».

Но сперва на песню откликается не лестница, а почему-то одежда сестер.

Может, они так и задумали, а может, просто еще плохо умеют.

Материя их платьев обычно выглядит как зеленая парча, хотя Геллена знает, что на самом деле это мох. Сейчас всякий бы увидел, что это мох. Сквозь него пробивается травка, на нем распускаются маленькие желтые цветы. Это очень красиво. Геллена мечтает носить такое платье. Платья Анны и Ады очень красивые, даже когда просто парчовые. Папа и мачеха стараются одевать Геллену хорошо и красиво, но они не могут одеть ее в парчу, а мшистое платье не живет без колдовства… Геллена не завидует старшим сестрам. Она просто очень, очень хочет стать колдуньей. Как они.

Они хорошие. Когда папа сказал Геллене, что скоро у нее появятся старшие сестры и новая мама, Геллена очень испугалась. Но скоро оказалось, что бояться нечего. Никто не смог бы бояться, когда вокруг столько чудес. Анна и Ада добрые и веселые, правда, ссорятся часто, зато часто и мирятся. А Лореаса, их мама, похожа на королеву или даже на саму Деву Сновидений, и она все-все может, даже летать, обернувшись ветром. Геллена тоскует по своей настоящей маме и до сих пор иногда плачет ночью, и она ни разу не смогла назвать мамой Лореасу, но думает, что когда-нибудь потом станет так ее звать. Не сейчас. Когда-нибудь.

– Вот и все, – говорит Ада, распрямляет спину и устало проводит по лицу зеленым рукавом, стирая испарину. – Гелле! Пробегись-ка по лестнице, попробуй, что получилось.

Близится ночь. Уже затеплились огни в домах. Бредет по улице фонарщик с длинным шестом. Геллена видит его в окно из коридора на втором этаже. Тихо падает снег. Где-то далеко-далеко играла и затихла шарманка. Шарманщика не видно. Геллене хочется, чтобы сестры запели и наколдовали что-нибудь маленькое. Зима наступила, и они больше не поют Снов Растений, зато поют Сны Воды, и снег в саду за ночь складывается в чудесные фигуры – белые деревья и белых зверей.

Геллена бесшумно сбегает вниз. Помолодевшая лестница чуть заметно пружинит под ногами. Прошло полгода с тех пор, как Анна и Ада пели ей, и лестница уже не пытается выкинуть молодые побеги. «Может быть, весной она зацветет», – думает Геллена.

Лореаса сидит у камина в глубоком кресле и вяжет для падчерицы голубые чулки. Напротив нее, в другом кресле, попыхивает трубочкой улыбчивый муж, а старшие дочери устроились на подушках, брошенных поверх ковра.

Геллена кидает в Лореану подушкой, и Лореана хихикает, а Лореада опять начинает ворчать. «А в меня!» – окликает Кодор. Он откладывает трубку на подставку и получает подушку прямо в руки.

…Нет могил под углами этого дома, и крыша крыта черепицей, а не костями…

Лореаса погружается в свои мысли и теряет петлю. Подбирая ее, она вспоминает письмо от Анжевины, бывшей соученицы; сколько лет прошло с тех пор, как они в последний раз перемолвились словом, сколько столетий… Только мимолетные лебеди по осени приносят от нее вести и уносят весной ответы подруги. Теперь у Анжевины большая семья: Анделара, Анселера, Анниола и внучка Анкелина. Анделара отделилась и живет своим домом. Как повелось, Анделара пытала счастья, но и она потерпела неудачу. Никто из тех, кого знает или знала когда-то Лореаса, не стал новой Девой Сновидений.

И все же однажды это случится.

Однажды мир станет больше.

Игра дочерей все шумливей, отец вовсю подначивает их: никому не скрыться от веселой кутерьмы и суматохи. И наконец брошенная подушка прилетает прямо в Лореасу.

– Ах вы бездельницы! – беззлобно укоряет та. – И ты, старый бездельник, им потакаешь. Нашли бы себе занятие!

– Чем же нам заняться? – лукаво спрашивает Лореана.

– Уж я вас озадачу! – грозится мать. – Давно пора вытряхнуть ковры и начистить медь. Недурно бы поставить тесто. А дорожки в саду замело – не пройти.

Лореана миролюбиво отвечает: