Новогодний рейс

— Осторожнее со словами, Ник. А если я тебя призову к ответу, заставлю жениться и жить со мной и Васей долго и счастливо?

— Пожалуйста. Готов.

Она смутилась и решила перевести разговор на другую тему:

— Ты здорово пел в клубе…

Он махнул рукой:

— Да ладно, перестань, не надо меня жалеть.

— Это не жалость! Неужели так трудно поверить в искренность, в то, что кому-то действительно нравится то, что ты делаешь? Благодаря тебе я сегодня вернулась в прошлое, снова стала той юной девочкой, которой все интересно. Знаешь, недавно я поняла, что больше всего мне сейчас не хватает изумления и способности видеть мир таким, каким я его видела раньше. Мне уже мало что интересно, Ник, и это грустно. Руми сказал: «Продай свой ум и купи изумление». Вот я бы с удовольствием прикупила способность видеть мир свежим, изумленным взглядом. Недавно у меня началась депрессия, потому что ничто не радует и не удивляет, в сухом остатке — бесконечная пресыщенность и усталость. Собственно, я приехала сюда, чтобы что-то изменить, попытаться вернуть себя юную — удивленную, искреннюю, радостную. И у меня это получилось благодаря тебе. Когда я слушаю твои песни, я становлюсь той девочкой, понимаешь? Ты возвращаешь мне меня лучшую! Сегодня, когда я смотрела на тебя из зала, у меня было полное ощущение, что я вернулась в те годы, как будто кто-то протер мою жизнь от накипи и пены дней. Понимаешь?

— Думаю, что понимаю. Отчасти мне это знакомо. Мне, например, не хватает драйва юности, бешеной энергии, что была у меня в молодости, а без них невозможно сочинять музыку.

Фаня сжала его руку:

— О чем ты говоришь, Ник! Твоей энергией можно взорвать этот город! К тому же теперь у тебя кроме энергии молодости есть знание, опыт. Теперь ты бы писал другие стихи.

Лавров усмехнулся:

— Мой талант стал выдержанным, как хорошее вино. Жаль, нельзя соединить энергию молодости со знанием и опытом! Старая как мир проблема — нам всегда чего-то не хватает. Гармонии, справедливости, любви, денег, себя прежнего, «счастья для всех даром, и чтобы никто не ушел обиженным». Достатка, чтобы, значит, полный ренессанс, никогда не бывает. Людям свойственно страдать от вечной нехватки чего-либо… И я не исключение.

Фаня расхохоталась:

— Ты прав, Ник. Я тут вспомнила полную трагизма историю из своего детства, как раз подтверждающую эту теорию. Видишь ли, в детстве я очень любила шоколадных ежей. По вкусу они напоминали пирожное «картошка», только сильно увеличенное (до масштабов примерно двух ежей натуральной величины). Стоили они рубль, но купить их можно было почему-то лишь на ярмарке, приуроченной к проводам зимы. К сожалению, зиму провожают раз в году, и следующая возможность отхватить восхитительного жирного ежа с шоколадной мордочкой могла представиться только через год.

Трагедия заключалась в том, что мне давали рубль строго на одного ежа, в то время как мне хотелось пару. Ну очень хотелось, урча от удовольствия, сожрать пару ежей. А у мамы на то была своя точка зрения — почему-то два ежа казались ей излишеством. Наверное, она считала, что шоколадный масляный еж — вредная еда. А два шоколадных масляных для шестилетней девочки — точно перебор. Короче, с очередной ярмарки я возвращалась с единственным ежом, сильно опечаленная отсутствием второго. Печаль усилилась, когда мой одинокий обожаемый еж был съеден. А через несколько дней мне удалось разжиться рублем. И вот я, зажимая купюру в ладонях, стала бродить по всем окрестным магазинам в поисках ежа. Как в песне, «я ходил по всем дорогам и туда и сюда», но ежа нигде не было. Какие-то бестолковые пирожные, глупые эклеры, отвратительные масляные рулеты — пожалуйста, а ежей — фиг. Поняв, что «уже и не будет», с бесполезным рублем я вернулась домой, шокированная очевидной несправедливостью мира. С тех пор мир не перестает меня удивлять… В нем всегда действует закон: рубль есть — ежа нету. Или что-то есть, когда нет рублей. И гармонии нет… Нам и впрямь всегда чего-то не хватает. А если твои мечты сбываются, то в таком корявом виде, что ты еще и возмутишься за перевирание твоих хрустальных желаний.

Лавров засмеялся, но как-то печально, из чего Фаня заключила, что ему знакомы эти проблемы.

Да, все сбывается в искаженном виде — так и есть. Вот она сидит на крыше с кумиром юности, потрепанным жизнью рокером, который в новой реинкарнации оказался машинистом метро, и понимает, что любит его. Если он скажет — так она, пожалуй, и с крыши прыгнет. Но все это как-то неправильно. Вот ежели вдуматься, она хотела любви и потрясений? Еще как. Получила? Получила. И что же? Почему она не спешит расписаться в квитанции «получить счастье»? Да потому что все сбылось не совсем так, как она представляла. А вернее сказать — совсем не так. И ей теперь вообще не понятно, что с этим стихийно обрушившимся на нее счастьем делать.

— Лавров, что делать-то со всем этим? — жалобно спросила Фаня избранника.

Тот помолчал и выдал:

— А я знаю?

Вот и поговорили.