Новогодний роман (СИ)

- Еще бы - Альберт продолжал, не замечая иронии. - Продукт в белой фате из сахарной пудры с гарниром: картошка с петрушкой и укропом, а главное перчиком. Называется "Как я была хороша". К тому же мы охватываем и младшую возрастную категорию. Мы не просто так, Иван Никифорович. Мы социально ответственны. Нажимаем на общую ситуацию. Возвращаем детей из компьютерных клубов в школы. Наш продукт с названием "Учительница первая моя" самое прямое тому свидетельство.

- Что вы несете, Альберт Петрович - внезапно спросил Иван Никифорович.

- Вам не понравилось - огорчился Альберт, - У нас еще есть..

- Погодите, Альберт Петрович, не так быстро. Ответьте на простой вопрос. Чем вы торгуете.

- Разве это так важно - Альберт обиженно захлопнул блокнот.

- Вы еще спрашиваете.

- Курами торгуем.

- Именно. Заметьте жареными курами, Альберт Петрович. Можно проглотить Незабываемое путешествие и грешную Анхелику. Пойду на уступки согласен и На путь к сердцу, раз вы настаиваете.. Но- "Как я была хороша".

- Расчитано на восприятие свадьбы как самого главного события в жизни каждой женщины.

- Хорошенькое восприятие вы предлагаете. Лежит, значит, жареный цыпленок в венчике сахарной ваты, будто заляпанный, лапками кверху. Как я была хороша. Действительно. Учительница первая моя. Вообще, каннибализм какой-то.

- Реклама - двигатель прогресса - попытался огрызнуться Альберт.

- Реклама должна привлекать внимание. Понимаете. А что предлагаете вы? На вас будут смотреть, как на полоумного, если вы предложите что-либо подобное широким массам.

- Вы так думаете.

Альберт порадовался, что отделался так легко, потому что эту ахинею насчет грешных анхелик, он нес с чистого листа. Его блокнот, как и рубашка, был ничем незапятнан.

- Убежден - веско добавил Иван Никифорович - Но мы отвлеклись.

Альберт Петрович. Вы говорили, что продажи растут. Вы развиваете свою инфраструктуру.

- Видите. Вы признаете это.

- Признаю. Но тем печальней факт, Альберт Петрович. Где деньги?

- Какие деньги - во рту Альберта стала сухо. Абсолютно. Пустыня без оазисов. Расстрел без апелляций. Вот оно началось.

- Прибыль Альберт Петрович. Хотелось бы знать.

- Этим занимается Степанида Леокадьевна. В конце концов, проверьте бумаги. Перечисления не мой профиль.

- По бумагам все верно. Да взгляните сами.

Перед Альбертом появились документы, заверенные его подписью.

- Итак, смотрим за ноябрь - Иван Никифорович сбросил как ненужную кожу вальяжность и превратился в безжалостного бухгалтера. - У вас 13 фургончиков в разных частях города и вот доход. Запомните цифру. Теперь октябрь, у вас 10 фургончиков. Видите. наконец лучший ваш месяц. Декабрь. Поздравляю. 20 фургончиков. но цифра. Почему не меняется цифра. Согласитесь, не естественно как-то. Ребенок паспорт имеет, а на свидания с девушками его на колясочке возят.

- Затраты - начал лепетать Альберт.

- Даже с учетом затрат - перебил его Иван Никифорович. Сумма глобально занижена. Поэтому я снова повторяю вопрос, Альберт Петрович. Где же наши деньги?

- Деньгами распоряжается Степанида Леокадьевна. Она ответственное лицо.

- Именно она и указала нам на это несоответствие реальных доходов и бумажной прибыли. Знаете, Альберт Петрович, бизнес, конечно, грязное дело. Ужасное фанфоронство делать его в белых перчатках, но есть же какие-то пределы.

Хлопнули газетные крылья. Иван Никифорович брезгливо поморщился. Альберт прирос к стулу.

- Ворюга!. Подифор Савельевич Дудилов, полнокровный седовласый мужчина с изможденным лицом отставного военного навис над Альбертом. Альберт умоляюще посмотрел на Ивана Никифоровича. Тот демонстративно закрыл глаза.

- Папа, я могу все объяснить - сохраняя спокойствие начал Альберт.

- Объяснить мне - кулак Подифора Савельевича сжался. Это был плохой знак для Альберта.

- Где мои деньги, гаденыш. Отвечай! Я ж тебя как облупленного.. На девок потратил! - озаренный догадкой, Подифор Савельевич обежал стол и намотал галстук Альберта на кулак.

- На девок ? - в бешенной злобе хрипел Дудилов - На девок? Отвечай когда спрашиваю.

- Папа, папа - воздух из Альберта вырывался, как из спущенной шины со свистом.

- На девок?

- Папа, как вы могли подумать Я... Серафиму - Альберт пытался ослабить галстучную удавку.

- Гляди Альберт, узнаю чего. Прибью. - Подифор Савельевич начал отходить - Я тебя зачем взял обормота такого? Чтобы ты деньги мои воровал?... Где внуки? Наследники где? Опора. Сколько лет живете.

- У Серафимы своей спросите - попробовал огрызнуться Альберт.

- Ты Серафиму не трожь. У нас в роду все мужики по этому делу здоровущие были. - Подифор Савельевич понял, что сморозил некую двусмысленность, и стал мягче - Вот о чем тебе думать надо. А ты..

- Внуков вам? - справедливая обида звучала в голосе Альберта - а мне что делать. Что сын или дочь скажут, когда увидят, как отец их живет. Зять Дудилова, а посмотрите на чем я езжу, на что живу. Все жена дает. А мне между прочим... я между прочим.

- Не начинай - повел головой Подифор Савельевич. Альберт почувствовал слабину.