Новогодний роман (СИ)

- Господа, господа. - Чулюкин встал между Звонковым и Мустафой-эфенди. Майор давно отвык от кровавых рефлексивных мясорубок, сотрясавших страну и город десяток лет назад. Для решения возникающих трений он использовал разум. Напрасно. Нельзя так делать в стране, где череп с костями на незнакомой двери, звучит как "Добро пожаловать", а железнодорожная колея намного шире чем где бы то ни было, где можно стоять в маршрутном такси, пить стеклоочиститель, и проглотить на слабо электрическую лампочку где размышлять о правильности первого шага, начинают тогда, когда пройдена добрая половина пути. Мустафа-эфенди как безопасная зажигалка, мог пылать яростью долго и ровно, без опасных последствий для окружающих. Особенно, если хранить его в сухом безопасном месте и беречь от детей. Хладнокровный Звонков поступил иначе. Внутренний священный огонь топил внешние ледяные покровы. Он обжигал Звонкова. Он поджаривал его также как и бока далеких предков посреди безмолвных снежных, еще не покоренных пустынь. Мустафа-эфенди мог сколь угодно много тратить свое пламя. Там, где он родился, всегда тепло и люди не знают истинной ценности такого огня. Звонков не мог поступить также. Он должен был направить скопившуюся энергию в нужное русло. К этому стоит добавить и горечь утраты. Неотомщенные елки стояли перед ним. Все сошлось в одном месте в одно время. Не слушая Чулюкина, он ударил майора под ложечку и без особого раздумья треснул Мустафу-эфенди прямо в лоб. Он мог бы сделать и больше, например открутить у Чулюкина руку или ногу, чтобы посмотреть, что там находится , но не успел. Сзади на него налетел Шабан Кораман. Генетический сбой прыгнул ему на шею и начал душить, но прежде со всей почтительностью развесил безопасно на плечики орехового стула хозяйское пальто. Звонков, отставной бригадир времен Мавроди и дележки Крыма, зарычал и попытался сбросить Шабана. С фронта на него наскочил быстро пришедший в себя Мустафа-эфенди. Не переставая ругаться, он колотил Звонкова по лицу, схваченной со стола фарфоровой перечницей.

- Подифор Савельевич, успокой ты их. - сложившись от боли к Дудилову брел Чулюкин. Одинокая благоразумная сосулька в горящем, подбирающемся ближе круге.

- Сейчас. Сейчас я их успокою. - Подифор Савельевич совершил обходной маневр. Через диван и мирно почивающего Ивана Никифорровича он рванул прямо в самую гущу свалки. Сражающиеся разделились на парочки. Звонков мотался из стороны в сторону , пытаясь наконец сбросить Шабана. Он мерно и доходчиво стучал Шабаном по стене. Хватка не ослабевала. Подифор Савельевич и Мустафа-эфенди сцепились в объятьях и попеременно выкорчевывали друг друга из земли, пытаясь поднять вверх. На безопасном отдалении вокруг битвы бродил пришедший в себя Чулюкин. Чуял падаль. Чего-то не хватало для полноты картины. Немного женского визга пришлось бы в самую пору, добавив недостающей пикантности. В этом ключе надежды на Изольду не было никакой. Она была не из таких. Скурпулезно подсчитывала Изольда убытки, предвкушая какой счет она выставит Дудилову за порушенный стол и разбитое блюдечко, а также за потерявшую товарный вид перечницу. Ситуацию неожиданно разрешил протяжный и настойчивый дверной звонок. Противоборствующие стороны замерли.

- Ты кого-то ждешь? - спросил Дудилов, выглядывая из-под локтя Мустафы-эфенди.

Изольда отрицательно покачала головой. Это становилось интересным.

- Тихо. Переждем. - Дудилов оторвался от Мустафы-эфенди. Шабан ослабил захват. Звонков тяжело вздохнул.

- Не успокаивается. Нужно, что -то делать, Подифор. - сказала Изольда.

- Сам знаю. - протрезвевший Подифор настойчиво искал решения.

- Так майор с Изольдой давайте в прихожую. Звон за дверь. Турки со мной за стол. Деньги убрать! Потом продолжим. За кого вы меня принимаете, я что лунь педальный вам фуфло втюхивать? - сказал пыхтя Подифор Савельевич, усаживаясь напротив Шабана.

- Можете сами проверить. Они все фальшивые. - не испугался Шабан.

- Проверим. Напугал. С Дудиловым такие разводки не пройдут. - Подифор Савельевич показал кулак Мустафу-эфенди, чтобы дошло. Драка грозила вспыхнуть вновь.

- Тихо вы. - громко прошептал Чулюкин. Они с Изольдой медленно пошли в прихожую мимо затаившегося Звонкова навстречу заливающемуся дверному звонку.

Глава 11.

Человек без судьбы.

В темном и скрипучем кузове "Газели" с янтарным початком кукурузы на грязном борту, помимо Запеканкина и Сергуни, угадывалось кордиальное с мокротным захлестом дыхание Надежды, ближайшей помощницы Ягуара Петровича. Ехали они долго. Конечным пунктом был Фолюш. Окраинный городской район бивуачного типа, навечно вкопанный в землю бывших совхозных полей. Германский небескорыстный подарок. Первый приз за бег без оглядки. Надсадно урчал мотор, беспокоя покойную рабочую пыль в кузове. Надежде неприятна была пыль. От нее першило в горле. К тому же во вселенской жуткой черноте мерещилось присутствие именно волосатой и лапистой руки, поджидавшей где-то вдалеке и совсем рядом нужного случая. Холодный страх поднимался к сердцу.