Новогодний роман

Дудило размял сигарету и затянулся, готовясь давить немедленный кашель. Курить Подифор Савельевич бросил давно. Звонков и Чулюкин склонились над столом с интересом, наблюдая, как порхают доллары в счетной машинке. С каждой проверенной пачкой лица турок вытягивались все больше. Складывалось впечатление, что они были недовольны тем, что деньги оказались настоящими. Несколько раз Запеканкин и Сергуня порывались уйти. По приказу Дудилова их не пускал Звонков. Когда последние 10000 были окольцованы тугой резинкой, Дудилов спросил.

— Есть вопросы?

— Нет. — медленно произнес Шабан Кораман. Он был ошарашен. Он явно рассчитывал на иной сценарий.

— Здесь ровно 400 тысяч.

— Претензий никаких?

— Никаких… претензий.

Мустафа-эфенди озабоченно залопотал.

— Значит, мы можем подписывать контракт? — надавил Подифор Савельевич.

— Совершенно верно.

— Отлично. — разогнулся Чулюкин. — Однако, ты хват, Савельевич. — хлопнул он Дудилова по плечу. — Зачем накрутил то так?

Дудилов посмотрел на Чулюкина. Пытался добиться хитрых лучиков во взгляде и ловких морщинок в прищуре. Внутри же был на взводе. Кто? Кто?!

— Такая ночь сегодня, майор. Нужно было такую ночь как-то отметить.

— Тебе это удалось, старина. — с нервным смешком ответил Чулюкин. Он обратился к до сих пор не осознавшим всех масштабов произошедщего туркам.

— Господа. Если все цыпаньки, а как ваш сопровождающий я это удостоверяю, есть предложение. Навести последние штришки и разлететься в разные географические точки, не оставив адресов для общей пользы?

— Мы тоже пойдем. Нам еще работать. — сказала Снегурочка и крепко схватила за руку своего непутевого Дедушку.

— Идите. Пусти их Звон. — в горячке Дудилов не осознал, сколь ценных свидетелей он лишился. Он поспешил их отпустить. Расписавшись широко на всех страницах контракта, турки вместе с мешками и донельзя довольным Чулюкиным покинули жилище Изольды вежливо, но твердо отклонив предложение Дудилова остаться и посидеть по-человечески. Шабан и Мустафа-эфенди были мрачны. Странно. Подифор Савельевич не обратил на это внимания. Так развивались события, молчаливым свидетелем которых, не осознавая того, стал Иван Никифорович Рыба.

— Кто же это мог быть? — спрашивал себя Дудилов.

— Зачем тебе это, Подифор. — Изольда успела убрать погибшее растение и говорила убедительно со знанием дела.

— Успокойся ты. Ведь все хорошо закончилось.

— Зачем! — вызверился на нее Подифор Савельевич. Он едва не сорвался, едва не признался, что сам ни черта не понимает. Откуда нарисовался этот Дед Мороз? Что происходит?

— По-твоему с Дудиловым можно так поступать? За кого они меня держат?… Да? — раздраженно сказал Подифор Савельевич в трубку мобильного телефона. — Дудилов. Дальше что? Кто это говорит? Что? Где? Понятно. Кто это? Але. Але. — на всякий случай Подифор Савельевич дунул в трубку. Не помогло. Разговор был закончен.

— Звон. Рыба. — призвал своих помощников Дудилов. Они не успели войти в гостиную. — Поехали быстрей!

Ни Иван Никифорович, ни Звонков пререкаться не решились. Одеваясь на ходу, они выскочили вслед за Дудиловым. Поспешно закрыв за гостями дверь, Изольда вернулась в комнату. Она была убеждена, что все на месте, но проверить все же, следовало. Надавив рычажок, она открыла коробочку. В бархатной подушечке, переливаясь гранями, сидела опаловая шишечка старинного кольца. Внешний вид его был несколько подпорчен. Камень был немного стесан с одной стороны и посечен еле уловимыми шрамами. Это нисколько не огорчило Изольду. Она поспешно закрыла коробочку, боясь, что блеск кольца привлечет чье-то нехорошее внимание и довольно прижала ее к груди…