Новолуние

— Ты это спрашиваешь из профессионального или личного интереса? Я не нуждаюсь в психоанализе если что.

— Теперь все встало на свои места. Твоя отрешённость, твои страхи и вечное недоверие. Теперь мне все понятно, как в ясный день — внезапно для меня Рэйчел перестала истерить и теперь испытывала определённый интерес к нашему разговору.

— Рэйчел, повторюсь, речь не обо мне. Расскажи, что конкретно произошло у тебя со Стефани.

— Она прервала мой сеанс. Пришла со слезами и с сумкой, набитой вещами. Сказала, что сбежала из дома и хочет исчезнуть. Она хотела, чтоб никто из вас ее никогда не нашел.

— И у неё это пока что неплохо получается — процедил я с раздражением — И что было дальше?

— А дальше я ей помогла. Дала ей номер знакомого, что занимается не совсем законными вещами.

— Ты ей помогла сделать новые документы? На какое имя?

— Без понятия. Я ей дала номер своего знакомого, а вот звонила она ему или нет, я не знаю. После сорванного сеанса мы с ней пришли сюда, и пили вино. В один момент мне показалось, что ее глаза поменяли свой цвет, что меня напугало. Я уронила бутылку и она разбилась. Когда я убирала осколки, то глубоко порезалась, после чего Стефани на меня напала. Точнее сказать на меня напал кровожадный монстр с чертами лица Стефани. Влад, вы все такие страшные?

— Бывают и страшнее — проговорил я отрешённо, вспоминая собственный вид в такие моменты — Но Стефани совсем недавно стала вампиром. Ее психика ещё не перестроилась, а жажда крови делает ее одержимой и безумной. Все, о чем она сейчас может думать — это кровь и как ее получить.

— Какой ужас! И что ты хочешь с ней сделать?

— Хочу найти ее и вразумить.

— Каким образом? Кем бы она не была сейчас, но настоящая Стефани слишком упёртая, чтоб просто тебя послушать. Сомневаюсь, что сейчас она поступит иначе.

— В этом ты права. Но у меня есть экстренный план действий.

— И что за план у тебя?

— Я первородный вампир и имею власть над всеми вампирами в мире. Мне придётся воздействовать на неё и заставить ее перестать испытывать эту тягу к крови и убийствам.

— Ты не думаешь, что управлять чужим разумом не совсем правильно — впервые за наш разговор Рэйчел вновь вела себя как психотерапевт, а не жертва нападения.

— Думаю, но какой у меня выбор?

— Попробуй поговорить с ней и достучаться до ее разума, не подчиняя его себе.

— Ты не понимаешь, что такое жажда крови. Под ее действием ты не принадлежишь себе. Ты одержим лишь одной идеей, почувствовать эту эйфорию от каждого нового глотка и вновь испытать это неимоверное счастье и воодушевление.

— Кровь действует на вас как наркотики? А я думала, вы пьёте ее, чтоб жить вечно.

— Кровь является для нас источником силы и питания, но в больших количествах и без внутреннего контроля она превращается в беспощадный наркотик.

— Хочешь сказать, у Стефани наркозависимость от крови?

— Если в общих чертах, то да. Сама посуди, как психотерапевт. Человек всю жизнь испытывал только боль, разочарования, сожаления и обиду. Попробовав наркотик, который вмиг избавляет тебя от всего этого груза и дарит тебе долгожданное чувство счастья и радости, как поведёт себя такой человек?

— У него сорвёт крышу, и он мгновенно подсадит себя на такой наркотик. С каждой новой дозой ему будет мало, и он будет хотеть все больше и больше. В конечном счете, ему будет требоваться неимоверные дозы, чтоб почувствовать тот уровень, который человек жаждет получить.

— Вот видишь. Теперь ты понимаешь масштабы происходящего со Стефани.

— Я понимаю, но не могу осознать всего этого.

— Рэйчел, к кому ты ее послала? Мне нужно поговорить с ним и узнать, что он сделал для неё.

— Без обид, Влад, но я боюсь за его жизнь — Рэйчел вновь недоверчиво сощурила глаза, косясь в мою сторону.

— Я могу послать Джеймса к нему. Пусть он, как человек, поговорит с ним. Тем более клиент-банкир — это прекрасное прикрытие для разговора.

— Ты обещаешь не убивать его?

— Рэйчел, я ещё два года назад ввёл запрет на убийства простых людей. По моему закону мы можем убивать только тех, кто сам убил себе подобного или совершил над ним недопустимые действия.

— Вам можно убивать только насильников и убийц?

— И педофилов. Я разрешаю убивать их всех, поскольку такие люди недостойны, жить в этом мире — я процедил это с неимоверным презрением, а мои глаза сверкнули красным огнем.

— Твои глаза! Они поменялись! Ты хочешь выпить мою кровь? — Рэйчел сильно вжалась в спинку своего дивана и вновь затряслась.

— Это моя реакция, когда я чем-то разозлён или возбуждён. Обычно, я не теряю контроль, но из-за Стефани я немного потерял голову — я вмиг привёл свой вид в нормальное состояние и виновато улыбнулся — Рэйчел, я могу стереть тебе память об этом всем, и ты вновь заживешь спокойной жизнью. Эти знания слишком большой груз для психики любого человека. Тебе ли не знать об этом.

— Я это прекрасно понимаю — Рэйчел опустила свои серые глаза на коленки, обхватив себя руками — Но я не хочу быть в неведении. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Так всегда говорила Стефани.

— И была права, но подобная правда чересчур тяжела.