Новолуние

— Но ты сказал тридцать, — прошептала я. Слезы готовились вылиться на щеки. — Как? Ты собираешься остаться, но позволишь мне постареть? Правда.

Его глаза смягчились, в то время как губы напряглись. — Это единственное, что я могу сделать. Какой у меня есть выбор? Я не могу существовать без тебя, но я не буду уничтожать твою душу.

— Но действительно ли это… — я попробовала поразмышлять, но этот вопрос был слишком труден. Я помнила его лицо, когда Aro почти просил его сделать меня бессмертной. Болезненный взгляд. Действительно ли он беспокоился о моей душе, или всё оттого, что он не был уверен, хочет ли он, чтобы я была рядом с ним вечно?

— Да? — спросил он, ждущий моего вопроса.

Я спросила, стараясь, чтобы голос звучал безразлично. Но у меня это плохо получилось.

— Но что будет, когда я постарею настолько, что люди будут думать, будто я — твоя мать? Твоя бабушка? — Мой голос был бледным от отвращения — я снова увидела лицо бабуди в зеркале из моего сна.

Его лицо стало мягким. Он осушил слезы с моей щеки губами. — Это ничего не значит для меня, — я чувствовала на коже его дыхание. — Ты всегда будешь самой красивой в моем мире. Конечно… — Он поколебался, немного вздрагивая. — Если ты станешь старше меня — если ты захочешь чего-то другого — я это пойму, Белла. Я обещаю, что никогда не встану на твоем пути, если ты захочешь меня оставить.

Его глаза светились ониксом и обладали совершенно искренним взглядом. Он говорил, как будто бесконечно много раз думал об этом глупом будущем.

— Ты действительно понимаешь, что, в конечном счете, я умру, правда? — Требовательно произнесла я.

Он и об этом думал. — Я последую следом за тобой, как только смогу.

— Ты — серьезно … я искала правильное слово. — Больной.

— Белла, это — единственный правильный путь, оставленный нам.

— Давай немного подумаем, — сказала я; злость вносила ясность в мои мысли. — Ты действительно помнишь, что сказали Волтари? Я не могу остаться навсегда человеком. Они убьют меня. Даже если они не будут думать обо мне, пока мне не исполнится тридцать — я шипела, выговаривая это слово — Ты действительно думаешь, что они забудут?

— Нет, — он медленно ответил, качая головой. — Они не станут забывать. Но …

— Но?

Он усмехнулся, и я настороженно на него уставилась. Возможно, я была не единственным сумасшедшим.

— У меня есть несколько планов.

— И эти планы, — сказала я голосом, становящимся всё кислее после каждого слова. — Эти планы сосредоточены на том, чтобы я осталась человеком.

Мои слова укрепили его уверенность. — Естественно. Его тон был бесцеремонным, его божественное лицо — высокомерным.

Мы с негодованием смотрели друг на друга в течение долгой минуты.

Потом я глубоко вздохнула, расправила плечи, и отодвинула его руки так, чтобы могла сидеть.

— Ты хочешь, чтобы я уехал? — спросил он, заставляя мое сердце забиться быстрее, так как увидела, что эта идея приносит ему боль, хотя он пробовал не показывать свои чувства.

— Нет, — сказала я ему. — Я уезжаю.

Он подозрительно наблюдал за мной, так как я встала с кровати и возилась вокруг неё в темной комнате, ища ботинки.

— Могу я поинтересоваться, куда ты хочешь идти? — спросил он.

— Я иду в твой дом, — сказала я ему, все еще вслепую шарясь вокруг.

Он встал и перешел на мою сторону. — Вот — твои ботинки. Как ты планируешь добраться туда?

— На своем пикапе.

— Вероятно, это разбудит Чарли, — предположил он, пытаясь меня напугать.

Я вздохнула. — Я знаю. Но честно, я буду чувствовать себя виноватой еще долгое время за то, что сделала. Сколько еще неприятностей я ему причиню?

— Ни одной. Он обвинит меня, а не тебя.

— Если у тебя есть идея получше, я — вся во внимании.

— Оставайся дома, — предложил он, но по его выражению было видно, что на это он не надеялся.

— Не получится. Ты пойдешь первым и будешь ждать меня у себя дома, — приказала я, удивляясь, как мои слова прозвучали в воздухе, и продвигаясь ближе к двери.

Он встал передо мной, загораживая проход.

Я нахмурилась и повернулась к окну. Не так уж и далеко до земли, причем на ней растет трава …

— Хорошо, — вздохнул он. — Я отвезу тебя.

Я пожала плечами. — Как хочешь. Но, наверное, ты тоже должен там быть.

— И почему — это?

— Поскольку ты необычно самоуверенный, я уверена, что ты захочешь, чтобы появился шанс хотя бы воздуху просочиться через твои взгляды.

— Мои взгляды, на который предмет? — Он спросил сквозь зубы.

— На сей раз не насчет тебя. Ты — не центр вселенной, Ты знаешь об этом. — Моя собственная личная вселенная была, конечно, совсем другой историей. — Если ты собираешься бороться с нападением на нас Волтари только по такой глупой причине, как оставление меня человеком, тогда твое семейство тоже должно иметь мнение.

— Мнение о чем? — спросил он, отделяя каждое слово.

— О моей смертности. Я выношу этот вопрос на голосование.

Глава 24 Голосование