Новообращенная

Святилище оказалось среднего размера помещением с чем-то, напоминающим алтарь, и множеством свечей, уставленных на полу. В воздухе витал немного одуряющий, но приятный аромат. Я со страхом оглядывала святилище, пытаясь отыскать хозяина этого места. Но к моему удивлению, мы были одни. Я невольно испытала облегчение. Может, Властелин дает понять, что передумал принимать нас?

– Его нет… – осторожно сказала я, когда Аттий поставил меня на ноги рядом с алтарем.

– Он здесь, – со странной улыбкой возразил Черный Лорд. – Просто не позволяет нам себя увидеть. Но я чувствую его.

У меня все внутри похолодело, а Аттий между тем опустился на колени перед алтарем и, взяв с золотой треноги палочку с благовониями, поднес к огню одной из свечей. Закрыв глаза и слегка раскачиваясь, стал бормотать какую-то молитву на неизвестном мне языке. Я же, ни жива ни мертва, стояла неподалеку, обхватив плечи руками и продолжая озираться. Осознание того, что где-то здесь находится еще одно страшное существо, которое не то, что не вижу, но даже не чувствую, угнетало. Не оставляло ощущение устремленного на меня из полумрака тяжелого взгляда. Скорее всего, игра воображения, но избавиться от этого ощущения не получалось.

Аттий возносил молитву не меньше пяти минут, потом открыл глаза и уже на знакомом мне языке проговорил:

– Я привел к тебе ту, кого жажду наградить даром твоей силы. Сделать своей бессмертной спутницей. Одной из моих детей. Окажи мне великую честь и даруй ей свое благословение.

Он умолк и в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием язычков пламени. Черный Лорд будто прислушивался к чему-то, лицо было напряженным и словно ожидающим. Порыв ветра, внезапно разнесшегося по помещению, едва не задул все свечи. Я содрогнулась, а по спине пробежали холодные мурашки. Лицо Аттия исказилось довольной улыбкой.

– Благодарю тебя, Властелин.

Он поднялся с колен и обернулся ко мне. Я невольно отступила, настолько напугали появившиеся в глубине его глаз кровавые огоньки.

– Что происходит? – глухо спросила, выставив руки вперед, словно это могло бы остановить его или невидимое жуткое существо.

– Чтобы между нами закрепилась связь, я должен буду кое-что сделать, – сделав ко мне шаг, произнес Аттий. – Хозяев Властелин уже давно больше не создает, поэтому иначе нельзя.

– Может, все-таки объясните, что собираетесь делать?

Я продолжала отступать, а он так же неотвратимо приближался.

– Обычно обряд происходит так: человека нужно осушить почти до конца, а затем Властелин позволит ему насытиться своей кровью. Хозяином будет считаться тот, кто лишил существо живой крови. Не бойся, – он улыбнулся, но от этой улыбки стало еще страшнее, – это почти не больно. Некоторые находят это даже приятным.

Ужас окончательно завладел мной, и я ринулась к двери. Попыталась открыть тяжелые створки, но это оказалось тем же, что сдвинуть скалу. Бессильно молотила кулаками по двери, сбивая костяшки пальцев в кровь, звала на помощь. Паника мешала мыслить здраво. Я не желала понимать, что мне никто не поможет, даже если услышит. Я в ловушке! Маленькая птичка, попавшая в силок и которой теперь только и остается, что ждать решения своей судьбы кем-то более сильным. Тем, кто станет хозяином ее жизни.

– Маленькая, – ощутила, как меня со спины обнимают сильные руки и оттаскивают от двери. – Пожалуйста, успокойся! Я никогда не причиню тебе зла…

– А как же можно назвать то, что вы собираетесь сделать со мной сейчас? – я рвалась из его рук, рыдала и напрасно пыталась придумать, как спастись из этой жуткой ситуации.

Меня, брыкающуюся и подвывающую, как раненый зверь, подтащили обратно к алтарю и опустили на него. Аттий навис сверху, удерживая мои руки вдоль тела стальным захватом.

– Не надо, пожалуйста!

– Тсс… Все хорошо…

Я завопила, когда его глаза стали кроваво-алыми сияющими сгустками, а лицо стало приближаться к моей шее. Замотала головой, пытаясь не позволить ему сделать то, что намеревался. В ту же секунду тело будто онемело. Я ощутила, что не могу пошевелить ни единой его частью. Лишь беспомощно плакать и кричать. Мою голову бережно повернули, открывая доступ к шее.

– Моя хорошая… Моя маленькая…

Аттий медленно провел губами по моей коже, словно пытаясь успокоить. А я не могла даже рвануться или содрогнуться, чтобы показать, насколько же мне противны его прикосновения. Вспомнив о том, что он может читать мои мысли, постаралась выразить все, что думаю, хоть так. Если это его как-то и задевало, то трудно было понять. Я чувствовала, как слегка дрожит его тело, прикасающееся к моему. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не начать терзать меня, как дикий зверь.