Новосёлы

— Ребята, у меня знаете какая штука есть? Наберёшь воды, надавишь, ка-ак даст струя! На десять метров! — Жора убрал ноги из ямы. Понял, наверно, что я раскусил его проделки и сейчас разоблачу.

Минуты через три Жора выбежал из дома с белой бутылкой в руках. Это даже не бутылка, а такой маленький баллончик из мягкой пластмассы. Он завинчивается сверху крышкой. В этих баллончиках пасту продают — бельё стирать.

Жора добежал до нас и надавил обеими руками на баллончик. Через дырочку ударила струя. Меня и Серёжу мало захватило: в центре сидел Павлуша, и ему прямо в лицо!

Павлуша взвыл, схватился за глаза и как припустится за Жорой! Жора увёртывался от его кулаков и в упор по Павлуше — раз! раз! раз! — брызгал короткими очередями, как из автомата строчил.

— Сейчас и мы вынесем, будешь знать! — бросился домой Павлуша.

Побежали и мы с Серёжей. У всех были такие баллончики, все мамы покупали такую пасту.

Я обыскал ванную — нет пустого! Не будешь ведь специально опорожнять — за такое не поздоровится. Я схватил сифон для газировки.

— Пойду сифон заправлю, а то пить хочется! — крикнул бабушке.

Павлуша и Серёжа уже гонялись по двору за Жорой. Павлушин водяной автомат бил по Жоре без промаха — то в затылок, то в спину. Жора прикрывал глаза рукой, оборачиваясь назад, тоже нажимал на свой баллончик. Но вода у него кончилась, баллончик шипел, как гадюка, и пузырил остатки пены.

Серёжа то бежал рядом с Жорой, то бросался чуть не под ноги и давил, давил свой баллончик. Из крышки, свистя, вырывались десятки струй — и в стороны, и на грудь Серёже, но на Жору — ни капли!

Жора оторвался от преследователей, исчез в подъезде — побежал за водой. Серёжа и Павлуша пошли со мной заправлять сифон газировкой. С сиропом!

Я жмот? Хэ! Сейчас покажу, какой я жмот…

Только заправила нам тётя сифон, вышли за дверь магазина — начали шипеть друг дружке в рот. Жжёт во рту, дерёт в горле и носу, а мы пьём! Задыхаемся, назад лезет, а мы — пьём! Дым и газ из ушей валит, а мы — пьём! Уф-ф…

Заправили вторично с сиропом — и только по разу глотнули. Некуда было… Тогда я купил шесть эскимо на палочках — по два на каждого. Пусть знают, какой я жмот… А Жоре, этому обманщику, — финдос в нос!

Жора подстерегал нас и выскочил из-за трансформаторной будки. Павлуша с перепугу уронил одно целёхонькое эскимо, а Жора — раз! — на него ногой. Раздавил… Тогда Павлуша и Серёжа вцепились в Жору с двух сторон.

— Жека, дави!

Газировка — вкусная, шипучая, с сиропом! — ударила Жоре в голову, в волосы, за воротник, залепила пеной лицо.

— В рот! Хоть немножко! — кричал Жора и разевал рот.

А я ему в нос! В глаза!

И на Серёжу немного попадало, и на Павлушу, и они жмурились от брызг и разевали рты.

Прошипела последняя струйка… Всё!

Мы отскочили от Жоры, стали и смотрим.

Жора ни на кого не бросался. И не плакал. Растопырил руки-ноги и поковылял домой. Не прошёл и половину пути, вдруг подпрыгнул, затеребил руками волосы, завертелся:

— О-ёй! Ой! Осы! — и вприпрыжку бросился в подъезд. Третий раз надо идти заправлять… Бабушка ведь тоже ждёт газировку. С сиропом.

И мы побежали, заправили.

Остальных денег хватило ещё на цветные карандаши и на одну коробку пластилина. А на что ещё две куплю? Я и не заикнулся отцу, что денежки были да сплыли.

— Эх-ха… Как тяжело жить на свете!..

«Лошадиные силы» профессора Дервоеда

У Ивана Ивановича появился сегодня старый «Зил». Длинный, широкий. Притащил его тросом самосвал чуть не к самому гаражу профессора. Это было утром.

«Зил» семиместный, а вышли из него двое — дядька в синей спецовке и Дервоед. Профессор обошёл вокруг своей покупки, постучал по колёсам ногой и палкой. И тогда сунул что-то шофёру самосвала в руку. Тот принюхался к своей руке — и как швырнёт под ноги Ивану Ивановичу. Сел в самосвал, грохнул дверкой! Та чуть не отлетела. Газанул от гаража напрямик, через наши выкопанные ямы. И ни в одной не засел. Только у двух ямок обвалились края.

Из багажника «Зила» дядька в синем достал замызганный чемодан с инструментом. Поставил возле переднего колеса машины, раскрыл. Капот в «Зиле» задрал вверх. И сразу и он и Дервоед сунули головы под капот, начали рассматривать внутренности машины.

И наверно, целый день проторчали, засунув туда головы, потому что мы шли из школы и всё было точь-в-точь, как утром. Только на листе фанеры возле машины больше появилось всяких железок и болтов.

Утром никого у машины не было, только Павлуша подошёл, я и Серёжа. Дервоед тогда нас сразу турнул — боялся, наверно, как бы не сунули в карман колесо или какой-нибудь коленчатый вал.

Жора не приближался утром к нам: всё ещё злился за «угощение» газировкой с сиропом. Сам виноват, пусть не лезет первый. И будет знать, как мошенничать. Он всё гонял на своём велосипедике вокруг нашего дома и от гаражей к обрыву, а мы на него ноль внимания.

На улице у дома то и дело визжали тормоза — подкатывали задом к оврагу самосвалы, высыпали туда землю…