Новосёлы

— Бев-вев! Бев-ве-вев! Бев-ве-вев!! — забегал вокруг «Зила» Снежок. Шерсть на загривке вздыбил… Ну, разорвёт колымагу на части, полетят во все стороны дверки, колёса!..

— Давай, моська! Давай! — подзадоривал Женя Гаркавый. — Не надо бояться слонов!

Мастер что-то поправил около руля, и машина загудела ровно и спокойно, даже от ушей отлегло. А Снежок всё равно бегал вокруг, лаял, тряся своим куцым хвостиком.

— Прошу, маэстро! — обеими руками показал мастер Ивану Ивановичу на машину и сел сам за руль.

Дервоед бросился закрывать гараж. Но увидел, что мастер не брал свой чемодан, оставил дверь в покое, пошёл садиться.

Сел на сиденье, а шляпа трах о верх машины и покатилась по земле обручем. Прямо Снежку под ноги!

Собачка взвизгнула от радости, схватила её зубами… Замотала головой вправо-влево, помчалась по двору. Шляпа чуть ли не больше её самой, и Снежок то впрыгнет передними лапами внутрь, запутается, кувыркнётся через голову, то волочит за собой…

Галка и Женя бросились за ним, и все дети — за ними! И Жора покрутил в ту сторону. Ш-ш-ш-ш… — зашипела вдруг толстая шина в его велосипедике и сплющилась, как шкурка колбасы-кровянки. Прокол!

Взрослые наблюдали за погоней и хохотали:

— Неводом его, неводом!

— И сачка хватит!

Снежок взмахнул головой, и шляпа оделась на него. Хохот усилился…

Снежок удрал бы со шляпой, но не видел, куда бежит, — кувырк в яму! Только хвостик мелькнул…

И тут все сбежались к яме: и Галка с Женей, и Дервоед, и мы, дети. Галка схватила Снежка, Женя вынул профессорскую шляпу, тряхнул ею о колено. Хотел пыль выбить, а изнутри выскочила, как пузырь, подкладка. Иван Иванович забрал шляпу, ткнул кулаком в подкладку. Повертел, посмотрел — бросил шляпу под ноги Жене.

Пошёл к машине — багровый, чуть кровь не брызжет из щёк.

Шофёр-мастер насмешливо скалил зубы.

Пип-пи! — поехал наконец «Зил». Иван Иванович на ходу стукал дверцей, всё не мог хорошо устроиться со своей палкой.

Тётя Клима подошла к шляпе, подняла.

— Ох, сумасшедший человек… Ох, сумасшедший… — сказала она и пошла, вздыхая, домой.

А дяди всё ещё стояли, и тёти из чужих домов стояли. Говорили о Дервоеде. Может, он и вправду не совсем нормальный?

Потом дядя Коля спросил у Васиного папы:

— Как ваш хлопец?

И Васин папа сказал, что «ничего, всё хорошо, дня через три обещают пустить домой».

Чёрный «Зил» проехал по нашему кварталу и подрулил к гаражам с тыльной стороны, с чужого двора. Остановился и гудит, гудит ровненько… Ни шофёрская дверка не открывается, ни та, где Иван Иванович сидит. Дервоед размахивает руками, что-то доказывает. Торгуются? Наконец достаёт из кармана раскладной, как папка, кошелёк и вынимает оттуда несколько бумажек. Деньги…

Мастер вылез первым, вскинул на плечо свой чемодан с инструментом и сказал:

— Оставайтесь здоровы!

— Счастливо и вам! — дружно все пожелали ему.

Только Иван Иванович ничего не сказал. Он запер свой гараж на замок и сел за руль сам. Видимо, ещё раз захотел проверить, что за машину купил и как её отремонтировали.

Двинул с места медленно, осторожно. Вырулил удачно вокруг ямок, мимо нашего дома — и на улицу.

Все дяди из чужих домов разошлись. А папы Жоры, Васи и Жени-большого всё ещё стояли и спорили, какая машина лучше: «Москвич-412» или «Жигули». Не было и Жени с Галкой, ушли учить уроки.

Я тоже хотел идти, потому что всё интересное уже кончилось. Но ошибся…

Интересное началось сразу, как только Иван Иванович подъехал к гаражам.

Подъезжал он к гаражам большим полукругом, чтоб попасть в ворота прямо-пряменько, не зацепиться. И не рассчитал — угодил задним колесом в ямку. Мотор ревёт, как зубр, колесо вертится в ямке, машина раскачивается взад-вперёд, а выбраться не может.

И тогда подошли сзади, упёрлись руками в кузов «Зила» папы Васи, Жоры, Жени и я с Серёжей и Павлушей… Раз-два! Ещё раз! Выехала машина. Выехала и тут же заглохла.

Дервоед выбрался из машины, отворил ворота гаража — и опять за руль. Гир-гер-гур! Гир-гер-гур! — скрежетал стартер (так называется та штучка, которая заводит мотор) — не заводится!

Поднял профессор из-под ног заводную ручку.

— Крутни, всё равно стоишь… — попросил он Жориного папу.

Жорин папа зашёл спереди, вставил ручку в щель внизу радиатора. Крутанул, а машина фур-р на него! Он прыг назад: «Стой! Стой!» — упирается руками в радиатор, а потом лёг, навалился на капот животом.

— Что же вы, мастер-ломастер, на скорости машину держите? — дрожит голос у Жориного папы. — Чуть кишки не выпустили…

— Капот погнёшь! Разлёгся, как на печи… Слезай! — кричит на него Дервоед из машины.

— Капота ему жаль! А человека… — не слезал Жорин папа. Наверно, ждал когда пройдёт страх и будут держать ноги.

— Слезай с машины, говорю! Дискуссию развёл… — наполовину высунулся Иван Иванович.

— Слезу… Пропадите вы пропадом со своим драндулетом! — Жорин папа спустил ноги на землю. И ушёл домой.

Все другие тоже разошлись.

Я делал уроки и подбегал к окну: завёл машину Иван Иванович или нет?

Не завёл…

Заехал в гараж или нет?

Не заехал…

Спать укладывался — ещё раз выглянул в окно.

Чужие дяди толпой толкали профессорский «лайнер» в гараж.