Читаем Новосёлы полностью

— А ты, Георгий, покрой пластилином вот эти чурбачки — по ним вылепим эрпидам головы и туловища. Гипсовых форм не будем отливать.

Жора с каким-то презрением взял деревянный кубик и сбитую из куска доски и обрезков шестиугольную призму — туловище эрпида, повертел в руках.

— Веселее, «артековцы», веселее! — торопил нас дядя Левон.

Умница Левон Иванович… Быстро разобрался, кто на что способен. Вася — клеевар и сапожник… Во, стучит в ванной, подбивает войлоком котурны… Пошёл к нему дядя Левон: не расколотил бы там чего. А с Серёжиной работой и Генка справился бы… Нет, Серёже можно было бы и поважнее что-нибудь поручить. Жора — обыкновенный штукатур: разве трудно облепить пластилином какие-то чурбаки? А вот мы с Павлушей — скульпторы. Это не клей варить! Здесь нужно смотреть да смотреть! Здесь талант нужен!

Я, Павлуша и Жора — у стола, в углу кухни. Лепим стоя. «Все скульпторы стоя работают», — сказал Левон Иванович. Серёжа забрался в уголок между плитой и раковиной умывальника, уселся на пол. Чуть повернётся или подымется — трах головой об умывальник!

— Берегись! — послышался голос Левона Ивановича.

Вася вышагивал перед ним на котурнах, открывал двери. Он нёс пучок коротких лучинок. А дядя держал перед собой кастрюльку. Вошли — и сразу стало тесно на кухне. Кастрюлю дядя поставил на плиту, открыл пошире форточку.

— Ну, комбинат «Мы сами с усами», клей готов. Вася, помоги Серёже рвать газеты… А что у вас? — Дядя взял мою картофельно-пластилиновую булаву. — Не приглаживай раньше времени, старайся схватить общие черты. У Ваньки какая приметная особенность, что бросается в глаза?

— Х-ха, уши!

— Правильно, уши торчат. Их отдельно лепи, потом приставишь… А у Таньки пухлые щёчки и губы, уши маленькие… Вместо глаз пока просто углубления делайте. Смачивайте немножко пальцы водой, чтоб пластилин не прилипал.

Дядя взял у Жоры кубик, обмазанный пластилином. Подровнял бока, заострил кромки.

— Ну, вот… Серёже поручим вылепить из папье-маше голову Эрпида-один.

— Мне! Я хочу! — побросали мы свою работу.

— Отставить! — скомандовал опять Левон Иванович. — Если так будете суетиться, бросаться от одного к другому, ничего в жизни не достигнете. Над вами будут смеяться, как над неудачниками. А попробовать, все попробуем, не беспокойтесь. А теперь пусть Серёжа, у него получится лучше, — говорил дядя Левон, и Серёжа надувался от важности. — Сначала в воду макай кусочки газеты, один слой на воде сделаем. А потом уже на клее. Слоев десять… — Левон Иванович плеснул в тарелку воды, макнул кусочек газеты — хлоп на кубик! Второй рядышком — хлоп! Ещё — хлоп!

Нам не хотелось уже лепить Таньку и Ваньку. Мы смотрели, как покрывается кубик панцирем из серой, мокрой газеты. Вздохнули и только опять принялись за Ваньку и Таньку, Вася как захохочет! Смотрим: трясёт Серёжа растопыренными пальцами, а за них с сотню бумажек нацепилось! Стал ртом ловить их, срывать — к носу, губам, щекам приклеились. «Ха-ха-ха!» — покатываемся мы со смеху. «Хо-хо-хо!» — помогает нам басом дядя Левон. А Серёжа — ф-фу! ф-ф-фу-у! — не может сдуть бумажки. Они щекочут ему нос, шевелятся. Как чихнёт на всю кухню!

— Это тебе не вода, — вытирает дядя уголки глаз. — Бери кусочек вот так… Весь не намазывай… Подцепи спичкой капельку клея, клади его на середину бумажки и лепи, клади и лепи… — Левон Иванович показывал, как надо делать. — Действуй двумя руками, не держи кубик левой… Каждый кусочек придави, разгладь хорошенько, клей и расплывётся под бумажками… Запачкал руки — вот влажная тряпка… Умывайся и начинай сначала!

Пока Серёжа пропадал в ванной — хотя можно было руки и на кухне вымыть, — дядя исправлял нашу работу.

— Смелее с пластилином, энергичнее! Своя рука — владыка: хотим — прибавим, хотим — убавим, соскребём, — говорил он и закруглял моему Ваньке нос, очерчивал резче брови. — Павлуша, любым пластилином лепи, не подбирай цвета. Выльем форму, тогда можешь свою красавицу расцвечивать.

А я не смотрел, какой пластилин попадался. Голова у моего Васьки была пёстрая, как у леопарда: нос зелёный, одна щека красная, другая жёлтая, лоб серо-буро-малиновый, одно ухо белое…

— Павел, соскреби у Таньки «волосы». Голова должна быть гладкой.

«Х-хо, Танька с плешивой головой!»

— Волосы куклам потом приклеим. Нарежем макаронин из поролона.

«Поролоновые волосы?! Ещё ни у одной модницы таких не было. И придумает же Левон Иванович!»

Пришёл из ванной Серёжа, снял кастрюлю, поставил на пол. Сел под раковину умывальника.

Дядя Левон сделал таинственное выражение лица.

— Эники, беники, ф-фу, ф-фу! — словно сыпанул щепотками чего-то на Васину голову. — Превращаю тебя в Великого Химика. Хватит рвать газету, пошли со мной…

И повёл Васю в ванную.

Мы заработали проворнее, быстрее… А то самое интересное сделают без нас.

Вася принёс из ванной большущую консервную банку. В центре банки возвышалась горка сероватого порошка.

— И только по моему сигналу, понял? Выльешь и сразу же размешаешь.

Дядя Левон ополоснул серые от порошка руки, забрал у меня Ваньку, потискал его кое-где, пригладил, резче очертил губы.

Перейти на страницу:

Похожие книги