Новые боги. Как онлайн-платформы манипулируют нашим выбором и что вернет нам свободу

В 1976 году одна из великих американских рок-групп The Eagles записала, пожалуй, свой самый знаменитый альбом. На обложке пластинки изображены пальмы на фоне заката, заслоняющие вид на отель Beverly Hills, что на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе. Внизу справа синим неоном горят буквы, складываясь в слова «Hotel California». Вокруг названия альбома и одноименной песни всегда ходили противоречивые слухи. Фронтмен группы Дон Хенли однажды заверил, что никакого отеля «Калифорния» в реальности не существует. Однако это лишь подогрело интерес фанатов и музыкальных журналистов к тайному смыслу этих слов. Кое-кто высказывает предположение, что это психбольница[525]. Сам Дон Хенли считает, что песня в значительной степени описывает переход от невинности к познанию[526]. А в эпоху цифровой слежки текст песни заиграл новыми красками. Многие журналисты и блогеры, критикующие современную бизнес-модель данных, говорят, что интернету присущ «эффект отеля „Калифорния“»[527].

«We are all just prisoners here, of our own device», — поют The Eagles. Иными словами, мы сами окружили себя всевозможными гаджетами, собирающими данные, отдали себя на их милость, и теперь нам остается только гадать, как освободиться из плена. Интересно, что английское слово «device» можно перевести и как «план», и как «устройство». Получается, все мы по собственной воле в плену своих смартфонов — с этим трудно поспорить.

В другом куплете Дон Хенли поет об отеле «Калифорния»: «You can check out any time you like, but you can never leave» — «Вы можете выписаться в любое время, но никогда не сможете уйти». Перекладывая это на сегодняшние реалии — наши данные останутся у них навсегда. И еще: мы вроде бы вольны отказаться от сервисов Meta, Google и Amazon и перейти на другие платформы, но… какой ценой? Каждый, кто хотя бы раз пытался перейти с вотсапа на другой мессенджер, знает, как сложно, когда почти никто из твоего круга общения не пользуется Signal или телеграмом[528]. Я и сам, кажется, уже два года стараюсь окончательно отказаться от вотсапа в пользу другого приложения. Вообще-то у нас есть на примете пара рабочих вариантов (см. последнюю главу), но, честно говоря, их возможности тоже весьма ограниченны. К тому же мои старые данные никуда не пропадут из интернета, их не удалить.

Нам сложно отказаться от предложений технологических корпораций, а оставаясь, мы лишь делаем их сильнее. Ежедневно накачиваем технологическую индустрию новыми и новыми данными. Миллионы людей, миллиарды. Неужели уже поздно что-то менять? Неужели нам уже не выбраться из номера в проклятом отеле? Или выход все же есть?

Нужно ли платить за аккаунты в социальных сетях?

Недавно еженедельник Die Zeit пригласил меня записать подкаст для их сайта. Помимо прочего, мой собеседник Дирк Пайтц спросил меня, какие альтернативы есть у существующей бизнес-модели данных. Я назвал один вариант, который мог бы решить многие проблемы, упомянутые в этой книге, и мою кратко сформулированную идею сразу же поставили в превью к подкасту: «Мы должны платить за аккаунты в социальных сетях»[529].

Если вырвать эту фразу из контекста, то можно подумать, что я сошел с ума. Многие читатели Die Zeit, видимо, пришли именно к этому выводу. Но если бы они взяли на себя труд спокойно послушать интервью, то, возможно, их мнение бы изменилось. Что ж, многие посетители сайта купились на кликбейтный заголовок, а затем привычно возмутились, что содержание ему не соответствует. Поскольку интернет кажется анонимным, некоторые комментаторы вышли далеко за рамки приличий, сотрудникам Die Zeit даже пришлось вмешаться в ситуацию. Многие комментарии теперь содержат такую информацию: «Удалено. Пожалуйста, подкрепляйте критику фактами и аргументами. Спасибо! Редакция». Сообщения, нередко переполненные ненавистью, в соцсетях — или под нашим подкастом — иллюстрируют так называемый эффект растормаживания в сети[530]: люди часто реагируют более импульсивно и несдержанно в асинхронном и, как кажется, анонимном общении в сети, чем при личном разговоре. Почему? В живом общении реакция следует незамедлительно. Например, я могу сразу понять, что собеседник рассердился, расстроился или огорчился, а люди, по крайней мере большинство, не остаются равнодушными к такой эмоциональной обратной связи. Мы знаем, что, сказав что-либо, можем мгновенно столкнуться с чужими негативными эмоциями. Следовательно, нам приходится вдумчивее подбирать слова.