Новые чудеса Дивнозёрья

— Нечто между, — Тайка, присев на корточки, подняла серого воришку на руки. Ух и тяжёлый! Не коловерша, а мейн-кун какой-то… — Больше он вас не побеспокоит. Ведь правда?

— Угу, — ухнул Жорка.

— Ты один?

— Угу.

— Стае своей скажи, чтобы не смели сюда соваться.

— Угу.

— Тая, он тебе сейчас на всё «угу» скажет, как попугай, — поморщился Пушок. — Только стая его слушать не станет. Ох, чую, придётся самому разбираться…

— Они не знают про клад, — фыркнул Жорка. — Я ж не дурак: сам нашёл — другим не выдавай.

— Не клад, а склад, — поправил Пушок, но дикий коловерша непонимающе растопырил уши.

— Я и говорю — клад. Я нашёл, а вы забрать хотите. Это нечестно!

— Как он вообще сюда попал? — недоумевала Тайка. — Ты же говорил, дикие коловерши людей боятся, в деревню не летают, сладкое не едят…

— За рыжиком проследил, — Жорка кивнул на Пушка. — Он притащил Ночке этот сне… сни… сниперс. Ночка есть не стала, а я — съел. И так мне понравилось, так понравилось… больше, чем валерьянка, во!

— То есть ты один слопал целых четыре килограмма конфет?

— Пф! Разве это много?

— А сосиски зачем стырил?

Жорка расплылся в улыбке, достойной Чеширского кота:

— Сосиски — это же святое. Очень уж они хороши после сладенького. Эй, может, развяжете меня уже?

— Не вижу препятствий. Подозреваемый сотрудничает со следствием, — согласился Пушок.

— Ой, да тут ещё и верёвка от торта на лапах. И сетка какая-то… От яблок, что ли? М-да, без ножниц не обойтись. Терпи теперь до дома, Жорка-шоколадожорка!

Остаток ночи Тайка занималась сперва освобождением, а после — просвещением коловершей. Она прочитала Жорке целую лекцию, что такое магазин, как туда попадают продукты, для кого они предназначены и почему воровать нехорошо, а можно только покупать. Она немного увлеклась, поэтому Пушок, невзначай потёршись о её плечо, заметил:

— Тай, он же котик неразумный. Откуда у котиков деньги?

Жорка тут же возмутился:

— У меня были! Помнишь? Я однажды пятак съел…

И тут Пушок заткнул ему лапой пасть.

Тайке это всё показалось крайне подозрительным, но допытываться она не стала: слишком уж невинный взгляд был у обоих. Значит, точно виноваты. И точно не сознаются.

Сочтя, что Жорка достаточно уяснил недопустимость магазинных краж, Тайка взяла с него честное слово больше так не делать, накормила ужином и отпустила восвояси.

— Надеюсь, он всё понял… — она затворила окно за ночным гостем.

— Может, и понял, но краденые сосиски с собой уволок, — наябедничал Пушок. — А с другой стороны, что с ними ещё делать-то? Не выкидывать же добро?

Что ж, в некоторых вопросах котики всегда остаются котиками. Даже если они коловерши.

А на следующий день к Тайке заглянула — кто бы вы думали? — тётя Валя.

— Вот, — она водрузила на стол пакет, — хоть пельмешков тебе налепила, коли ты деньгами не берёшь.

— Ой, спасибо! А я как раз голову ломала, что бы приготовить? Будет у нас сегодня пир!

— У кого это — «у нас», — прищурилась тётя Валя, — ты же вроде одна живёшь?

И пока Тайка лихорадочно соображала, как выкрутиться, махнула рукой:

— Ладно, не моё это дело. Пойду я…

— Может, всё-таки чайку? — На сей раз Тайка предложила не из вежливости. Вся неприязнь к этой суровой пожилой женщине испарилась вчера — когда та, схватившись за швабру, встала на её защиту. И пусть это оказался не полтергейст, а всего лишь непутёвый коловерша, но тётя Валя-то этого не знала!

— Не откажусь, — гостья скинула резиновые сапоги. — А то всё одна да одна. Так и одичать недолго.

— Разве у вас нет родных? — Тайка сперва ляпнула, а потом прикусила язык. — Простите, это не моё дело, да?

— Ты за мной-то не повторяй, повторюшка, — тётя Валя впервые улыбнулась по-настоящему. Оказывается, она умеет! — Бывает, что и старому у малого есть чему поучиться. К примеру, искренности. Теряем мы её с возрастом, а жаль… Впрочем, никогда не поздно исправиться, доверившись хорошему человеку. Там, глядишь, — и на душе легче станет. Эх, наливай чаю, Таюшка!

Ненастоящие сказки

Тайка вышла со школьного двора поздно — засиделась в читалке и сама не заметила, как за окном стемнело. Ох, небось Пушок с Никифором волнуются, куда она запропастилась. Она воткнула в уши плеер с любимым альбомом «Мельницы» и бодро зашагала по асфальтовой дороге, сплошь усыпанной пожелтевшими листьями. С неба моросил дождь — мелкий, осенний. Она накинула капюшон и втянула руки в рукава толстовки.

Когда один трек в плеере закончился, а следующий ещё не начался, Тайке вдруг почудились лёгкие шаги за спиной. Казалось бы: ну чего такого? Время ещё не позднее. Но сердце вдруг сжалось, пропустив удар. А своему чутью она привыкла доверять, поэтому осторожно опустила руку в карман, выключила музыку и прислушалась.