Новые чудеса Дивнозёрья

— Угу, — по-совиному ухнул Пушок, опустив взгляд. — Понимаешь, Никифор понял, что страхи эти… они все выдуманные. Надюха твоя — та ещё фантазёрка. Помнишь, ты сама рассказывала, что она на уроках в облаках витает и сочиняет всякое? Вот и насочиняла жутиков, потому что не хотела контрольную писать. Нужен ей был повод, чтобы в школу не ходить. А потом сама поверила и уже не могла от страхов избавиться. Поэтому наш Никифор взял да и сочинил этого дорожного — так, чтобы она в него тоже поверила. Вот страхи — вжух! — и испарились.

— Но я же тоже всё чувствовала, — нахмурилась Тайка. — И шаги слышала, и дыхание…

— Такова сила богатой фантазии, — коловерша наставительно поднял коготь. — Настоящий мечтатель и себя, и других запросто убедить может. Только таких людей в мире мало очень осталось. Оно и к лучшему, наверное. А то представляешь, какой кавардак бы начался, если бы все могли навоображать что душе угодно?

— Да, пожалуй… — Тайка поёжилась и вытерла с носа капли дождя.

Пушок привычно устроился у неё на плече, она накрыла их обоих зонтиком и медленно побрела по улице вдоль заборов. Ей было немного грустно, что всё вышло вот так. Как будто сказка оказалась ненастоящей…

Она шагала, погрузившись в невесёлые мысли, поэтому не сразу заметила, как вдруг впереди зажёгся маленький мерцающий огонёк, а струи осеннего дождя сплелись в маленького полупрозрачного котёнка, который нёс в зубах свечной фонарь. А вот зоркий Пушок, когда проморгался, ахнул:

— Тая, смотри! Это же он! Дорожный! Настоящий!

— Тише, — шикнула на него Тайка. — А то спугнёшь.

Маленький дорожный дух, важно ступая по листьям мягкими лапами, проводил их до калитки и там пропал, мяукнув на прощание. А тут как раз и дождь кончился, тучи разошлись, на небо вышел тоненький лунный серп.

— Мы же расскажем Никифору, что видели? — шёпотом спросил коловерша, прижимаясь к её щеке тёплым пушистым боком. — Это ведь он дорожного духа придумал. Ишь ты, фантазёр!

— Обязательно, — Тайка кивнула.

Она улыбалась до ушей. Всю грусть вмиг как рукой сняло. Теперь она понимала, что ненастоящих сказок не бывает.

Надо будет потом Надюхе тоже рассказать!

Заразное беспокойство

Тайка проснулась незадолго до будильника. Так всегда бывает, когда волнуешься, — всю ночь ворочаешься, вскакиваешь с мыслью, что проспал, потом смотришь — а за окном ещё темно.

Сегодня ей никак нельзя было пропустить первый урок: она ведь доклад по истории делала, готовилась уже с месяц, чтобы не ударить в грязь лицом. Это был не просто урок, в школу должна была приехать какая-то комиссия, потому и попросили выступить лучших учеников. А у Тайки, в отличие от алгебры, с историей было всё отлично. Ева Михайловна — их новая учительница и классная руководительница, которая пришла только в этом году, — даже говорила: поступай, Таюша, на исторический.

На весь дом пахло яичницей. Надо же, кто-то проснулся раньше неё? Наверное, Никифор. Домовой, бывало, вставал ни свет ни заря, чтобы приготовить ей завтрак, проводить в школу, а потом залезть обратно за печку досыпать.

Зевая и потягиваясь, Тайка вышла на кухню и сразу поняла: ошибочка вышла. Никифор ещё дрых, а над огромной шкворчащей сковородкой колдовал Пушок. Он как раз пытался справиться с мельничкой для специй.

— Доброе утро, — Тайка помахала ему рукой. — Что-то ты сегодня ранняя пташка.

— Да я вообще не спал, — буркнул коловерша. — Весь испереживался из-за твоего доклада дурацкого. Ну, в смысле, доклад хороший, только мороки с ним… Ну ты поняла. В общем, давай, собирайся, а завтрак — с меня. Я тут тебе ещё бутербродов с собой наделал. Знаю, после ответственного дела всегда перекусить хочется.

— М-м-м, с сыром! Здорово! А где колбаса?

Коловерша, смутившись, пробормотал:

— А я её ночью подъел. От нервов, — и ещё яростнее затряс мельничкой.

У Пушка, конечно, намного лучше получалось поглощать пищу, чем готовить, но в этот раз он справился неплохо. Яичница получилась нежная, ароматная.

Пока Тайка ела, Пушок с умным видом пролистывал её доклад и наконец вынес вердикт:

— А вроде неплохо получилось!

— Не знаю… мне вот кажется, чего-то не хватает, — Тайка отхлебнула из чашки.

В запасе ещё было полно времени, но она всё равно сидела как на иголках. Видимо, потому, что слишком часто собиралась впопыхах и не привыкла, что можно просто посидеть за столом и посмаковать кофе. Ещё и спать хотелось неистово…

— Ты слишком строга к себе, Тая. Заучилась уже так, что искры из глаз сыплются!

Это, кстати, была не фигура речи. После одной из бессонных ночей, проведённых за докладом, Тайка и впрямь видела что-то подобное.

— Эх, жаль, что ты не можешь им рассказать, что всё по-настоящему, — Пушок со вздохом перевернул страницу. — Ну, что это не фольклор, а правда…

— Некоторые вещи людям лучше не говорить, — развела руками Тайка. — Меньше знают — крепче спят. А не как мы с тобой… Ну ладно, мне пора.

Она забрала у Пушка доклад, сложила его в папочку. В этот момент из-за печки высунулся Никифор и сонно вопросил:

— Вы очумели в такую рань подниматься?