Новые чудеса Дивнозёрья

– Сыпью насольте вокруг, – посоветовал сверху Пушок. – А то сбежит же!

Аленка, стоявшая ближе всех к двери, метнулась на кухню за солонкой.

Когда все было готово, Никифор потряс анчутку за плечо.

– Просыпайся, свинячья морда! Чаво разлегся?

– Ой-ей! – анчутка подскочил, ударился головой о крышку коробки, плюхнулся на спину и, выставив вверх лапки, притворился мертвым.

– Ты мне тут не балуй. Признавайся: пошто в дом влез? Пошто хозяюшку мою обидел? – напирал Никифор. Тайка и не знала, что ее домовой может быть таким грозным. – Марьянка, а ну-ка угости этого притворюху кочергой!

– Не надо кочергой! – встрепенулся анчутка. – Я уже ухожу.

Он хотел прошмыгнуть мимо Снежка, но не тут-то было. Симаргл наступил анчутке на хвост, а Марьянка ухватила мелкого негодяя за шкирку.

– Сейчас же расколдуй моих друзей!

– Не могу-у-у, – лапки анчутки жалобно обвисли вдоль тельца.

– Разве не ты наслал на них проклятие?

– Не… я тут так, сбоку припека.

– Так. Выкладывай все начистоту, – Марьяна хорошенько тряхнула пленника. – Не то хвост оторву.

– Только не хвост! – запричитал анчутка. – И так всю кисточку помяли, варвары. И мою прекрасную коллекцию перьев! Одно вообще потерялось. Красивое такое, попугайчиковое. Вы хоть представляете, сколько лет я их собирал?!

– Это, что ли? – Марьяна собиралась подразнить его лазоревым перышком, но анчутка оказался проворнее. Выхватил его, приладил за ухо и прошипел:

– Отпусти меня сейчас же, малахольная! Не то Маре Моревне пожалуюсь. Я у нее на хорошем счету и вообще личность известная. Лаврушей меня звать. Слыхали, небось?

Друзья переглянулись, пожали плечами.

– Видать, не такой уж ты известный, – Марьяна на всякий случай поставила Лаврушу на пол. – Не вздумай сбежать, тут повсюду соль.

– Бе! – скривился анчутка.

– Чем ты прославился-то? – Никифор погрозил ему пальцем. – Тем, что нитки путаешь и вредишь добрым людям?

– Эй-эй, давайте без напраслины! Я вам не какой-нибудь мелкий пакостник. Моя работа – привносить узор случайности в полотно судьбы, во!

Тайка схватила телефон и быстро набрала в заметках:

«Это правда. Мне Мара Моревна прошлой осенью рассказывала».

– Допустим. И что с того? – Марьяна угрожающе стукнула по полу кочергой.

– Дайте же договорить! – Лавруша пригладил взъерошенные волосы, отряхнулся, достал из кармана жилетки маленькие очки и нацепил их, приняв умный вид. – Исполнять волю судьбы – это целая наука. Я трудился со всем тщанием, и однажды Мара Моревна меня заметила и возвысила. Теперь я не простой анчутка, а заведующий!

Тайке почему-то представился офис, где за маленькими ноутбуками сидят и работают анчутки в пиджачках и при галстуках. Не удержавшись, она хихикнула, чем вызвала новую волну Лаврушиного негодования.

– Не смейся, это большая ответственность! У меня, между прочим, триста работников в подчинении.

– А в нашем шкафу ты что забыл? – Никифор щурился так, что сразу было ясно – не верит.

– А в вашем шкафу у меня отпуск, – набычился Лавруша. – Впервые за пять лет. Только и тут работа догнала… как люди отдыхать умудряются? Не понимаю.

– Анчутка-трудоголик, – с ухмылкой протянула Марьянка. – Тяжелый случай.

– Спасибо, я стараюсь. А вы наконец-то начинаете понимать… – Лавруша зарделся. Похоже, он счел это комплиментом.

Но Тайка, признаться, ничего не понимала, и ее друзья – тоже. Пока она печатала, Аленка уже сама догадалась спросить:

– А чем вы на работе занимаетесь в этой вашей, э-э-э…

– Службе судьбопроизводства, – подсказал Пушок. Во как по-умному загнул.

Лавруша просиял.

– Судьбопроизводство, говоришь? Надо запомнить, работягам понравится. А занятие у меня самое что ни на есть важное. Я – хранитель обещаний.

– Как это? – У Аленки загорелись глаза. – Вы их записываете, а потом – по папочкам и в каталог?

– Вообще-то нет. Но я подумаю над опте… опти… ох ты ж, опять слово умное вылетело из головы.

– Оп-ти-ми-за-ци-я, – Пушок свесился с люстры, одарив анчутку презрительным взглядом. – Тоже мне эффективный менеджер! Апчхи!

– Приходится идти в ногу со временем, – Лавруша развел лапками. – Но пока никаких кото… логов. У нас вообще нет в отделе котов. Они же цветы попортят.

– Какие еще цветы? – удивилась Аленка.

– Вот эти, – анчутка достал из кармана жилетки очень знакомую луковку. – Когда человек что-нибудь пообещает – себе или ближнему, – у нас на Поле Зароков появляется зеленый росток. У иных он вянет сразу. У тех же, кто держит слово, вырастает прекрасная лилия, которая пахнет теплым летним дождем и радостью.

– Ух ты! А чем пахнет радость?

Лавруша озорно подмигнул Аленке.

– Твой симаргл сказал бы – колбасой. Для коловерши, что сидит на люстре, – это запах пирогов с вишней. Для тебя – когда мама готовит ужин.

– Ага, это ведь значит, что она со мной дома, а не на работе. Я поняла! Радость для каждого пахнет по-своему. И это всегда что-то особенное, родное.