Новые горизонты

Ну, блин, разведка! Объективные причины ей подавай, а ведь субъективные порой намного важнее. Самое смешное, я за каких-то полчаса выложил воякам, по сути, всё то, что они мне сами рассказывали и объясняли на протяжении последних двух месяцев. Да, боевые качества французской армии не стоит недооценивать. Солдаты этой небольшой профессиональной армии с боями прошли Алжир, Крым, Италию и Мексику. Каждый нёс винтовку Шасспо, которая была дальнобойнее, скорострельнее и мощнее игольчатых ружей пруссаков. Но… за спиной у этих профессионалов остаётся лишь необученное ополчение, а значит, опоры никакой. Так современной войны, где на первое место встаёт массовость подготовленных солдат, уже не выиграть.

А у пруссаков мало того что армия в два раза больше, так ещё и комплектуется она на основе всеобщей воинской повинности (каждый призывник служит три года и потом ещё долго остаётся в запасе), то есть при необходимости пруссаки за счёт резервистов армию увеличат быстро. Кроме этого, не надо забывать, что их офицерский и унтер-офицерский состав готов к крупномасштабным боевым действиям лучше (у них за прошедшие семь лет парочка нехилых таких войнушек отгремела — с датчанами и австрийцами).

Далее, мобилизация у пруссаков займёт меньше времени: они уже два раза её спешно проводили и наверняка учли все выявленные недостатки. Французы же, наоборот, ко всем последним войнам собирались неспешно. У них даже в мирное время на железных дорогах царят беспорядок и путаница, а с началом войны, думаю, вообще хаос начнётся. У пруссаков же на железных дорогах полный порядок, и, кстати, их дороги во время войны, скорее всего, просто перейдут под контроль военных. Получается, и транспортировка войск к границе у пруссаков пройдёт скорее.

Французское правительство уверено, что, получив военное преимущество в самом начале военной кампании, оно после первых же побед над Пруссией приобретёт союзников в лице Австрии, а может быть, и Италии, но побед не предвидится. Немцы подготовятся раньше и, соответственно, раньше нападут. Они на первом этапе смогут устроить французам серьёзную трёпку, следовательно, Франция останется без союзников. А вот у пруссаков с союзниками проблем не будет: им нужно лишь вынудить Францию первой объявить войну, и вся Германия в едином порыве присоединится к Пруссии.

М-да-а, хорошо предсказывать победы и поражения, когда заранее знаешь дальнейшую историю. Не знай я будущего, ещё неизвестно, как бы оценил возможности противников, а так только и остаётся подгонять добытую информацию под уже известный результат.

— А каковы субъективные причины войны и проигрыша Франции?

— Самая главная причина — это то, что и Англии, и России желательна эта война и необходим разгром Франции.

— Что?

— Почему?

И Ростовцев, и Вяземский воскликнули одновременно. Ха, весело за ними наблюдать! Прям не искушённые профессионалы разведки, а дети малые — все эмоции по лицам читаются.

— Всё очень просто. России нужна отмена постановлений Парижского договора одна тысяча восемьсот пятьдесят шестого года об ограничении её державных прав на Чёрном море[35]. И поражение Франции этому способствовало бы необычайно. У Англии же в этой войне три задачи. Первая — подорвать могущество Франции на море. В данное время значительную конкуренцию английскому флоту составляет лишь флот французский. Военное поражение и выплата вследствие этого значительных денежных контрибуций низведут Францию на второстепенные роли, и она уже не сможет содержать столь же сильный флот, что и сейчас. Вторая задача Англии — вырастить нового соперника России. Да-да, я имею в виду объединённую Германию. А третья такая же, как и у нас: разрешить России иметь военный флот на Чёрном море.

— Ну-у, Александр, это уж совсем фантастическое предположение. Англия станет нам всячески препятствовать в этом вопросе. Нет, нет, нет! Чтоб она желала возрождения нашего Черноморского флота? Да быть такого не может!

— Конечно, на словах Англия воспротивится любым нашим действиям. Но это на словах, а на деле она даст добро. — Я замолчал, подбирая слова. — Полагаю, она будет… некатегорична в своих протестах. Уж, во всяком случае, войну нам не объявит.

— Но почему?

— Вы знаете, Генри Джон Темпл, лорд Палмерстон, в своей речи в парламенте в одна тысяча восемьсот сорок восьмом году сказал так: «Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет». Знаменательное утверждение, не правда ли? Причём, я уверен, в английском парламенте не один он так думает. Если Россия не ведёт войн, это значит, что она становится сильнее и экономически, и политически. Этого Англия допустить не может. В данный момент уже подходит время снятия очередных сливок с российской экономики, после отмены крепостного права она стала слишком быстро развиваться. Тут встаёт вопрос: кого сейчас можно подвести на роль противника России? Думаю, что нынче в этом плане наиболее перспективна лишь Турция. Решится ли Россия воевать с Турцией без флота? Вероятно, но… не гарантированно. А вот с флотом уж точно.

— Для войны необходимы причины.