Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху

После бомбардировки штаб-квартиры ООН в Ираке летом 2003 года многие НПО и гуманитарные агентства уже требуют ради сбережения гуманитарного пространства возвращения к принципам Красного Креста и снова отделения военных от тех, кто берет на себя выполнение гуманитарных задач. Проблема состоит в том, что в новых войнах гуманитарное пространство подвергается сжатию. Отделять друг от друга военную и гуманитарную деятельность больше невозможно. Напротив, ради защиты гуманитарного пространства военные должны действовать по-другому. В Ираке вооруженные силы США были силами, ведущими военные действия, и с США же отождествлялись международные агентства. Самостоятельной силы, способной на космополитическое правоприменение (или ответственной за него), не было.

По словам Маккинлея, «у солдата ООН тот же подход, что и у полицейского, контролирующего исполнение закона. Он будет отстаивать его — безразлично, какая сторона бросает ему вызов. Однако легитимность обязана полностью сохраняться на всех уровнях». Впрочем, Маккинлей, по-видимому, полагает, что если солдат ООН беспристрастно контролирует исполнение правил, то можно сохранить уважение обеих сторо^⁷. То же самое доказывает Добби, один из авторов наставления британских сил по поддержанию мира, когда сравнивает роль миротворца с ролью судьи на футбольном матче. Однако эти войны не футбольные матчи: стороны не принимают правил. Напротив, нарушение правил составляет саму природу этих войн. Суть здесь скорее в том, чтобы убедить рядовых людей в преимуществах правил, для того чтобы изолировать и маргинализировать тех, кто их нарушает.

Применение силы

Традиционно поддержание мира предполагало упор на принцип неприменения силы. Наставление британских сил по поддержанию мира использует термин «минимальная необходимая сила», определяемый там как «взвешенное применение насилия или принуждения, достаточное лишь для достижения конкретной цели, доказательно обоснованное, соразмерное и соответствующее, эффект которого ограничен данной конкретной и легитимной 28

намеченной целью» .

Британцы противопоставляют эту позицию тому, что известно как доктрина подавляющей силы Уайн-бергера-Пауэлла. Вмешательство сил ООН в Сомали часто приводится как пример возможных рисков, связанных с применением силы. В основном это было американское вмешательство, санкционированное в соответствии с главой VII Устава ООН. После того как пакистанские миротворцы были атакованы силами Мохаммеда Айдида, американцы начали на него охоту. Результатом бомбардировок Южного Могадишо стало множество смертей, а охота на Айдида не увенчалась успехом. (Из-за отказа американцев поделиться с ООН разведданными был сорван тщательно подготовленный рейд на предполагаемое укрытие Айдида, так как оказалось, что это офис ООН.) Предел неудач американцев был достигнут, когда Айдиду удалось сбить два американских вертолета, убить 18 солдат, чьи изувеченные тела были публично выставлены перед телекамерами, и ранить еще 75.

Проблемой, на которую указали различные комментаторы, было не применение силы как таковое, а исходная предпосылка подавляющей силы и непринятие во внимание местной политической ситуации и необходимости действовать таким образом, чтобы поддержать легитимность и укрепить кредит доверия. Йоан Льюис и Джеймс Мэйолл так описывают американскую реакцию на положившее начало событиям убийство пакистанских миротворцев:

Вместо того чтобы проводить независимое законное расследование и искать способ политически маргинализировать Айдида, силы адмирала Хоуи отреагировали с неоправданной жестокостью, вызвав значительные потери среди сомалийцев — не только сторонников Айдида. [...] Адмирал Хоуи, который вел себя так, словно он шериф Могадишо, объявил Айдида вне закона, предложив за его поимку награду в 20 тысяч дол-

2Q

ларов 9.

Во многом с этой же дилеммой американцы столкнулись в Ираке и Афганистане.

Вопрос применения минимальной силы ставит армии нашего времени в неловкое положение, так как они организованы в традиции Клаузевица и выучены противостоять другим армиям, организованным похожим образом. Как показал случай Сомали, при столкновении с вызовом новых войн им чрезвычайно трудно нащупать средний путь между применением массированной огневой мощи и полным бездействием. В отличие от военных действий, где цель заключается в том, чтобы минимизировать потери собственной стороны, каково бы ни было количество жертв на стороне противника, и в отличие от операций по поддержанию мира, обходящихся без применения силы, космополитическое правоприменение обязано минимизировать потери со всех сторон. Заслугой Нюрнберга было указание на то, что ответственность за военные преступления несут отдельные лица, а не коллективы. Для космополитического правоприменения обязательным условием является не уничтожение сторон конфликта, а арест лиц, которые могли бы совершать военные преступления или нарушать права человека.