Новые испытания

— Я не эксперт и не прорицатель, Гриша. Но, но моим прикидкам, вероятность большая. Не знаю, как весь город, но прибрежные районы точно в опасности, — уверенно сказал Сан Саныч.

— В том числе и наш с тобой район, так, Саныч?

— Получается, что так, Гриша.

— Такая опасность всегда существовала верно?

— Нет, не верно, — возразил Сан Саныч. — Знаешь поговорку, Григорий Тимофеевич? Не буди лихо, пока оно тихо. Пока боеприпасы лежат, и ни одна мышь их не трогает, городу ничего не грозит. А если в дальнем районе катакомб бродит такой одинокий крыс, как Мишка-смотритель, и алчет золотых монет, опасность становится ой какой реальной!

— Михаил, конечно, человек отчаянный. Мягко говоря… Но ведь и он не самоубийца! Он же понимает, что одно его неосторожное движение — и всё. Конец приключениям, и самой жизни тоже конец.

— Ох, не знаю, Гриша. Не знаю, и никто не знает, что у Мишки на уме. Думаю, он сам этого до конца не подозревает. У него мозги у самого, как катакомбы — сплошная темень да лабиринты.

Буряк искренне не понимал смотрителя:

— Но ведь после трагической гибели своих детей, Саныч, он должен понимать, насколько рискованны и опасны его игры.

— Это ты так рассуждаешь, Гриша. По своей логике. А он, может быть, из своего несчастья, царство небесное Толику и Жоре, сделал совсем другие выводы, — не согласился Сан Саныч. — Ему наплевать и на город, и на риск, которому он подвергает себя и всех жителей.

— Вроде как, раз терять нечего, то пойду до конца? — предположил следователь.

— Может быть, и так.

— Может быть. Тем более что он волк-одиночка. Да, судьба, не позавидуешь! И всё-таки… Зачем ему было бежать из-под стражи, от суда? Чтобы рисковать своей жизнью? Надёжнее было дождаться, когда выйдет…

— О чём ты говоришь, Гриша? Мишка — он же наш с тобой ровесник. Ну, хорошо, мой ровесник, ты немного помоложе будешь. Неужели ты думаешь, что через несколько лет немолодой уже и нездоровый человек выйдет на волю и достанет ценности? А главное, успеет воспользоваться всем своим богатством? Нет, на это надежда невелика.

— Получается, у него одна страсть — риск?

— Точно! — кивнул Сан Саныч.

— Тогда я просто обязан срочно принять меры.

— Какие меры, Григорий Тимофеевич?

— Меры по предотвращению опасности для города.

— Это понятно, — кивнул Сан Саныч. — А что ты можешь сделать?

— Надо бросить все оперативные силы туда, в катакомбы. Будем прочёсывать подземный лабиринт метр за метром.

— Ты знаешь, сколько там метров и километров? — Сан Саныч только рукой махнул. — Представляешь, сколько нужно твоих оперативных сил и времени на это?

— С трудом.

— А я приблизительно представляю. Искать смотрителя в катакомбах и прочёсывать там метр за метром, как ты говоришь, это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Общая протяжённость лабиринта, Гриша, около ста километров. И на каждом шагу есть опасность подорваться. Особенно в старой части катакомб, которую мы совсем не знаем. Какое количество специалистов на это нужно, представляешь? Вы же сами можете взорвать город, пока будете искать Мишку!

Буряк обиделся:

— Я понимаю, Сан Саныч, что это трудная и опасная работа. И понимаю, что ты как специалист по катакомбам, знаешь, о чём говоришь. Но не надо умалять достоинств и наших работников тоже. Ребята в городском отделе — отличные специалисты. И со спасателями, я думаю, договоримся.

— Со спасателями договариваться нужно через администрацию, так?

— Правильно мыслишь… — кивнул следователь.

— А ты, насколько я понимаю, до сих пор держишь в тайне факт ухода смотрителя в катакомбы. Да и про боеприпасы сведения не особо хочешь афишировать.

— Тоже верно. Не хочу, чтобы в городе возникла паника.

— Вот! Так что ты не обижайся, Гриша, но катакомбы — это похлеще будет, чем борьба с террористами. Катакомбы — это опасный подземный мир, и чтобы ориентироваться в нём, надо всю жизнь туда ходить. Таких знаний в школе милиции не почерпнёшь.

— Так что, же ты предлагаешь, Сан Саныч? В чём ты видишь выход из создавшегося положения?

— Карта. Необходима карта.

— Карта! Конечно, я знаю, что нужна карта! Этим ты Америку не открыл. Но, увы, карты у нас нет… Конечно, мы ещё раз можем обыскать маяк, но шансы на то, что мы там обнаружим карту профессора Сомова, очень малы. Карта, скорее всего, в руках Мишки-смотрителя. Да, согласен: Михаил ищет клад по карте, составленной этим известным археологом. И, что самое главное, напрасно ищет! — воскликнул следоватёль.

— Напрасно? Почему ты так говоришь?

— Потому что это не те ценности, которые нужны алчному человеку. Это не золото и не драгоценные камни. Насколько мне известно, там спрятаны древние свитки. Они, конечно, представляют огромную ценность и историческую, и общечеловеческую. Но это скорее музейные ценности, чем инструмент обогащения.

— Свитки! Вот оно как, — присвистнул Сан Саныч. — А Мишка, что, этого не знает?

— Скорее всего, не знает. У него были свои представления о кладе. Правда, эти свитки тоже имеют свою стоимость.

— И как дорого их можно продать? — поинтересовался Сан Саныч.

— Коллекционеры готовы выложить миллионы. На мировых аукционах, конечно.