Новые хранители

Многие переоценивают заклинание невидимости, считая его чем-то всемогущим, способным спасти вас в любой момент. Каждый из вас знаком хотя бы с одним человеком, который с детства мечтал бы уметь становиться невидимым. Да что там говорить, многие из вас хотели бы обладать такой способностью. Но мало кто задумывается о том, что несмотря на внешнюю невидимость, остаётся ещё множество нюансов: вашу энергию и присутствие всё ещё можно обнаружить; ваш запах никуда не девается; звук шагов, как и следы, никуда не исчезают; вас можно тронуть, схватить, убить; чаще всего, при соприкосновении с твёрдыми объектами, заклинание разрушается; ваше дыхание можно услышать или почуять; движимые вами потоки воздуха очень заметны; заклинание невидимости очень выматывает. Те, кто излишне полагаются на заклинание невидимости, обычно долго не живут. Такова правда.

Ему повезло, что кобольды были излишне заняты спором и не смотрели по сторонам. Они производили столько шума, что Мартин мог скакать до рюкзака вприпрыжку, не боясь быть обнаруженным. Когда чародей добрался до своих вещей – он уже успел подустать; заклинание выматывало его сильнее, чем обычно. Может сказывалось воздействие парализующего яда, может хриомантиновой тюрьмы, а может его хронического недоедания последних дней, кто знает.

Книга лежала в рюкзаке, а его кинжал валялся на соседнем от рюкзака столе. В его сумке, казалось, совсем не копались; все вещи остались на своих законных местах. Всё складывалось чересчур идеально.

Фламм нащупал в сумке круглый сиреневый шарик и, крутанув его на девяносто градусов, швырнул под ноги кобольдам, тут же телепортировавшись в туннель, и сбросив с себя невидимость. Все шестеро эани рухнули на пол, как подкошенные. Эксперимент удался. От усыпляющего дыма их хриомантин не спасал.

Чародей не стал дожидаться, пока сонный сиреневый дым доберётся до него, и двинулся дальше по туннелю. Осталось найти Лирту, и можно было уносить ноги из этого подземного королевства.

С каждым шагом туннель, казалось, становился шире, суше, чище, всё больше напоминая чьё-то жилище. Стало светлее и Мартин даже снял заклинание кошачьего зрения, постепенно начинавшее причинять лишь дискомфорт. Сначала Фламму казалось, что светлее стало благодаря факелам, в огромном количестве развешанным по стенам, но приглядевшись он осознал, что ни один из них не горит. Горели светильники, висевшие прямо у него над головой. Они настолько хорошо рассеивали свет, что чародей даже не сразу обратил на них внимание. Они окутывали весь туннель мягким нежным светом, освещая каждый закуток бесчисленных коридоров. Юный Мартин не сразу принял тот факт, что светильники горели не за счёт магии, а за счёт инженерного мастерства своего создателя. Воистину прогресс иногда повергал Фламма в самый настоящий эстетический шок.

Через какое-то время юный чародей заметил ещё один источник света, на этот раз природного происхождения. Свет был тусклым и совершенно отличался от света светильников. На поверхности стояла светлая ночь. Судя по всему, он наткнулся на выход из подземелья.

Мартин прислушался и внимательно оглядел пространство впереди себя. От входа в туннель отходили три коридора, и он шёл по центральному. Фламм приблизился к выходу, тишина. Караульные отсутствовали. Чародей выглянул наружу и заметил в кустах, неподалёку от выхода, труп кобольда. Видно Арон постарался. Лирты нигде видно не было.

Мартин залез обратно в туннель и окинул взглядом левый и правый коридоры. Правый был значительно выше, по нему вполне могли провести лошадь. Чертыхнувшись, Фламм побрёл по правому коридору, внимательно осматривая землю на наличие следов копыт.

Он прошёл метров двадцать, когда наткнулся на сбрую и седло. Беглый осмотр убедил его, что они принадлежали его кобылке. Но где же сама Лирта? Он принял решение, что не уйдёт без своего верного спутника и двинулся дальше.

Ещё через пару минут он вышел к просторной пещере, напротив которой туннель утолщался вдвое, создавая подобие площадки, уставленной бочками с чем-то вонючим. Пахло падалью и дерьмом, что заставило Мартина поспешно прикрыть нос рукавом. К горлу подкатил ком; ещё немного и его бы вывернуло наизнанку.

Фламм вошёл в пещеру и встал столбом. Насколько он успел осознать, это была кухня или что-то подобное ей. Везде стояли корыта и вёдра с мясом и потрохами. На столах громоздились кучки соли и чего-то чёрного, похожего на перец. В одном ведре от приметил копыта, посыпанные солью, в другом какие-то органы, слишком крупные для человеческих. На одном из столов возвышалась голова гнедой кобылы, а рядом с ней в стол был вбит измазанный в крови тесак. Воздух переполнял аромат смерти.

Глаза Мартина медленно застилала пелена слёз. Скулы сводило от боли. Ненависть медленно поднималась из глубин его существа, заполняя всё его тело. Пальцы схватились за кинжал, сжимая его холодную рукоять до хруста в суставах. Он ненавидел и винил лишь себя, но готов был убить всех и каждого.