Новые крылья

Я устроил так, чтобы Анна ушла к матери и теткам, а сам позвал Д. погулять вдвоем. Говорил с ним доверительно. О младенце, о сне. Сначала было страшно — поймет ли? Сказал, что понимает. Уверял, что считает связь «мыши» и письма очевидной, что сумасшедшим меня и не думал считать. Мне хотелось ему верить. Долго бродили, размышляли, философствовали о вещих снах, о возможности вызывать их по желанию. Я еще рассказывал о младенце, о том, как слушая его, испытал сначала священный ужас, а потом, когда сменил он гнев на милость — легкую ясность в душе и твердое знание, что нужно делать и как. Демианов предложил мне записывать сны. Советовал больше к колдуну не ходить, впрочем, я и сам не ощущаю потребности. От разговора с М. осталось чувство легкого разочарования, хоть он не посмеялся надо мной и, кажется, поддержал, а все ж не до конца меня понял. Принял решение эту тему не обсуждать больше ни с кем. Зашли за Анной. Там встретили Пьетро. Я почему-то был уверен, что он уже счастлив вполне со своей возлюбленной — ан нет! Она по-прежнему на чувства его не отвечает. Что такое? Как же колдун? Оказалось, Пьетро получил от него мешочек специального состава из трав, которые нужно заварить и дать ей выпить, но нет никакой возможности это осуществить. Демианов вызвался устроить. Между прочим, я заметил, что Пьетро теперь стал на меня иначе смотреть — как-то почтительно, немного испуганно. Сам ко мне почти не обращается и отводит глаза, когда я с ним говорю. Анна тоже заметила, сказала, он стыдится, что способствовал моему отравлению. Но я другого мнения.

16 ноября 1910 года (понедельник)

Пьетро явился к нам спозаранку. Стали подготавливать то, что Демианов именует спектаклем. Спервоначалу главную роль должен был я исполнять. М. справился о магазинах, торгующих театральным гримом, париками и т. п. Каждый вторник предмет обожания нашего приятеля ходит в лавочку купить кофе и сахару, в одно и то же время одной и той же дорогой. Не бог весть что оригинальное придумал Миша, но если удачно разыграть, то лучше и не надо. Я должен был в парике, платье и с подушкой на животе, изображать беременную, которой вдруг сделалось дурно и как раз на пути нашей красавицы. Помощь других доброхотов решительно отвергнуть, позволить именно ей проводить себя до дома, а тут уж в благодарность чаем напоить, не простым, конечно же. Но Пьетро заупрямился, мою кандидатуру на роль принять отказался, он почему-то уверен — его возлюбленная сразу догадается, что перед ней не женщина, а ряженый. Миша неистово защищал меня, убеждал, что в платье и парике я буду смотреться еще натуральней Анны, но напрасно. Так что мой лицедейский дебют пришлось отменить. Пьетро доволен пьесой, но только с настоящей беременной в качестве примы. Целый день Демианов Тренировал Анну, как убедительней все представить. Учил причитать по-итальянски и звать на помощь с должным выражением. Предусмотрел множество разных неожиданностей, надавал инструкций на все случаи. После обеда ходили взглянуть на ту улицу. М. от места действия в восторге: «Улочка узенькая, никуда она от нас не денется!» Все возбуждены до крайности. Боюсь, как бы Анне не повредили такие приключения. К тому же здесь, в городе ее мать и тетки. Не дай бог, дойдет до них — моя бель мэр не знаю, что со мной сделает. Но Миша в ударе! Никода не видел его таким предприимчивым и уверенным. Кричит: «Голову даю, что всё у нас выйдет! А если не выйдет — я лично готов ее похитить и напоить этой отравой!» Вот во что П. верит безгранично, так это в зелье. Утверждает, что знакомыми его средство проверено неоднократно.

Спали мало. Никого не видел.

17 ноября 1910 года (вторник)