Новые крылья

Ходили в банк, получать деньги от отца. Опять мне укол в сердце. Посмотрел я на клерков за конторками, ведь и мне предстоит вот так же. Чего я боюсь? Трудностей? Нет. Скуки? Нет. Чего же? Да просто не хочу расставаться с этой жизнью. Не желаю никаких перемен. Пусть бы ребенок навечно остался в животе, а мы с Анной и Демиановым в своей хорошенькой уютной квартирке в Сорренто. Но душа моя сжимается от предчувствия того, что все это кончится, и, может быть, скоро и неожиданно. Обедали в кафе. Вечером Пьетро снова у нас с ужином. Демианов опять выплескивал на него свои фантастические прожекты. Но П. заявил, что нашел свое средство. Только не хочет раскрывать секрета. Д. изводил его: раз не хочет сказать, то и средства никакого нет, просто он сдался, и девица ему не достанется. Бедному П. очень трудно сдерживать свой темперамент, но ушел он, так ничего нам не открыв.

12 ноября 1910 года (четверг)

Проснувшись утром, обнаружили, что М. нет дома. Не успели слишком разволноваться — явился. Пьетро разбудил его на заре, чтобы изложить свой тайный план. Где-то здесь рядом живет колдун, по заверениям П. самый настоящий и очень могущественный. Парень верит в это безгранично. Предложил и Демианову с ним пойти, настаивал на полной секретности предприятия, но Миша уговорил его посвятить нас и тоже взять с собой. После небольшого спора, стоит ли идти Анне (М. возражал, я робко ему поддакивал, Анна категорически стояла на своем) пошли все вместе. Пьетро, приветствуя нас, несколько косо взглянул на А., мол, что и она тоже? Но ничего не сказал. Ладно, с Пьетро все понятно, но неужели и Демианов верит в колдуна и боится неприятностей для Анны или ребенка? Лично я только развлечением все это считаю. Надеюсь, будет поинтересней, чем спиритический сеанс, с которого мы с Ольгой тогда сбежали.

Дошли до рыбацкого селенья. Пьетро по дороге рассказывал о чудесах, какими этот колдун славится. Демианов с серьезным видом ставил ему вопросы, кивал и все нам переводил. В так называемом доме колдуна — обыкновенной рыбацкой хижине, нами распоряжалась маленькая девочка, черноглазая и босая, дочь или внучка его и помощница. Сначала она велела всем нам ждать и ушла, видимо докладывать. Явилась, сказала что-то, чего никто не понял, кроме Пьетро. Он перевел Демианову, а Демианов нам: «Пусть войдет самый молодой». Мы с Пьетро переглянулись и остались стоять, девочка на секунду исчезла, где-то рядом что-то крикнула, появилась снова и указала пальцем на Пьетро. Он прошел за ней в соседнюю комнату. Мы приготовились долго ждать, пока наш приятель выйдет, и кого-то из нас пригласят следом. Но не прошло и пяти минут, как девочка пришла, пролепетала что-то непонятное и протянула руку ладонью вверх. Я положил ей несколько монет. Она зажала их в кулачке, пропищала еще что-то и протянула другую руку. Я добавил. Она спрятала денежки у себя в одежде и указала пальцем на меня. Я, получив от своих спутников одобрительные кивки, двинулся за ней. Малышка оставила меня в душной комнате без окон, я огляделся — нет никого, освещение слабое и странные огромные тени по стенам. Я догадался, что исходят они от глиняных сосудов, похожих на кувшины с прорезанными в стенках узорами и свечами внутри. К тому же, из расставленных повсюду плошек курился дым, затрудняющий дыхание и оставляющий сладость в горле. Я еще подумал, что Анне сюда не стоит входить. Сидел так минут десять, глотая сладкий дымок и разглядывая тени по стенам. Соскучился и хотел уж выйти на воздух, когда вошла, как мне показалось, женщина, с длинными волосами, морщинистым лицом в чудн'oм балахоне. Но когда она заговорила гулким хриплым басом, я догадался, что это и есть колдун. Из того, что он говорил, я ни слова не понял. Он смотрел мне пристально в глаза, пару раз провел рукой у лица моего и разок сунул в нос одну из своих дымящих плошек. Никакого особенного мистического впечатления я не получил, снова разочарованно припомнил петербургских спиритов и вышел. Как потом выяснилось, ни Демианова ни Анну к колдуну не приглашали, им по ладоням гадала девочка. Они почти ничего не поняли из ее предсказаний. Пьетро не знаю куда делся, домой без него пошли.

Обедали у наших. Belle-m`ere меня больше не изводила. Мама учится у Бенниты плести кружева. Беляночки тоже пожелали, но у них не выходит.

Вечером Пьетро с ужином не приходил. Решили, что он у своей «бэллы». Поели хлеба и сыра, поиграли в карты и рано легли.

13 ноября 1910 года (пятница)