Новые люди. Часть 2

– Да о чем говорить? Пошли. А ты, малявка, иди домой. Нам не нужны девчонки. Потом за тебя ещё отвечай.

Хельга была готова заплакать, но ничего не могла поделать с мальчишками. Франц, ей казалось, мог и ударить или наградить оскорбительным пинком под зад. На глазах у Чарли. И Чарли сейчас, она знала, не станет за неё вступаться. Девочка остановилась у калитки и смотрела, как мальчишки вышли на улицу.

Чарли достал из кармашка джинсов её жёлтый значок. Голован просеменил к нему и уселся рядом с ногой мальчика

– Возьми в руку и ищи, – сказал он.

Чарли подождал, пока мимо них по улице не проедет тележка, высоко гружёная разными домашними вещами. Высокий мужчина с широкими плечами вёз её за собой, держась за рукоятки мускулистыми руками. Впереди, на куле из одежды сидела конопатая девчонка, которая с интересом рассматривала компанию подростков и черно-белого пса. Сзади шла женщина, которая держала за руку мальчишку лет семи.

– Франц, твои-то собираются? – спросил глава семейства, чуть притормаживая.

– Завтра с утра будут перебираться, – ответил мальчик, уступая дорогу.

– Вы бы тоже не ходили без надобности по улицам. Небезопасно это теперь, – посоветовал им мужчина, катя мимо свой скарб.

Ребята проводили переселяющуюся семью глазами.

– Ну, давай, – сказал нетерпеливо Франц. – Изобрази уже что-нибудь.

Чарли с сомнением вздохнул, закрыл глаза и сжал в ладони жестяной кругляш.

Первым, что он почувствовал, была опять Хелли. Это вещь говорила ему, что она принадлежит девочке. Не то, чтобы говорила…, а как бы хотела быть с Хелли. И даже уже была немного, самую крошечную капельку, была самой Хелли. Но этот слой был очень тонкий и слабый и мог уступить, если бы Чарли захотел. Он захотел и теперь почувствовал другой уровень ощущений. Ещё тоньше, ещё неопределённее. Кружочек металла ещё хранил слабую память о другой девочке – Сюзи. Но ведь Чарли мог усилить эту память. Помочь ей. Дать немного своей энергии… Да, вот это уже похоже на Сюзанну. Не она сама, только представление о ней. А где же может быть в целом мире, та, которую так искажённо помнит эта вещица? Ведь должна быть какая-то связь возникшего слабого образа с настоящим носителем. С кареглазой Сюзанной. С реальной девочкой, где-то по-настоящему существующей. Сюзанной, которая сейчас…

Чарли, вздрогнув, открыл глаза.

– Что, – спросил Франц. – Получилось?

– Они недалеко, – сказал Чарли уверенно, обращаясь больше к Эрргху. – Такое, почти круглое озеро с песчаными берегами. Всё заросшее соснами. Вот в той стороне, – он указал рукой вдоль по улице, уходящей на север.

– Знаю его, – коротко ответил голован.

– Ну, идём тогда, – решительно сказал Франц.

Когда они уже отошли на значительное расстояние и проходили мимо последних домов, за которыми располагался мотодром, Чарли повернулся и посмотрел назад. Хельга всё ещё была там, возле дома и смотрела им вслед, только вышла на середину улицы, чтобы видеть лучше.

Его позвал голос Франца:

– Расскажи, что ты узнал, – сказал он. – Сюзи – с ней всё в порядке?

Чарли посмотрел на него с сомнением.

– Трудно объяснить, что я видел. Ей очень страшно. Там что-то нехорошее происходит. Но она не одна. Ещё люди. Больше десяти, наверное…. Тоже очень испуганы.

Франц догнал трусившего впереди голована.

– Голован, а зачем оркам пленники, что они с ними делают?

Киноид некоторое время трусил, не отвечая, потом замедлил бег.

– Всё делают: р-рабы, еда.

Мальчики в ужасе молча осознавали сказанное.

– Они едят человечину? – спросил Чарли за обоих, холодея внутри.

– Они всё едят, – ответил голован.

Справа, за аллеей старых берёз виднелся аккуратно подстриженный газон мотодрома. Удлинившиеся тени от деревьев пересекали его черными руками. В выходные здесь всегда было много людей, но сегодня ни на дороге, ни на стадионе не было ни души. Говорили, что орки уходили из Пархима по Даммер Вег и по ней же уводили с собой пленников. Впечатления для горожан было более чем достаточно, чтобы на улице никого не осталось.

– Эрргх, – впервые обратился Франц к головану по имени. – А орки, они не обижают женщин.… Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Когда у них гон, они набрасываются на всех. Это после зимних лет бывает, – ответил пёс. – Но могут просто надругаться из злобы. Они – злые. Любое зло их пр-ривлекает.

Сказав очень длинную фразу, голован замолчал надолго, видимо, ему не так просто давалась человеческая речь. Но мальчики шли, придавленные грузом этих новых знаний, и боялись услышать что-нибудь ещё.