Новые мелодии печальных оркестров

В начале июля Чарли с Дайаной устроили в Гриниче повторную свадьбу. После венчания старые друзья перестали называть ее Даймонд Диком. Они сказали, это имя уже давно сделалось в высшей степени неуместным. По их мнению, на будущих детей оно окажет неблагоприятное, а то и вовсе губительное воздействие.

Но не исключаю, что при необходимости Даймонд Дик вновь сойдет с цветной обложки, шпоры его засверкают, бахрома на куртке оленьей кожи забьется на ветру – он поскачет в предгорья, чтобы защищать свои владения. Потому что под внешней кротостью Даймонд Дик всегда была твердой как сталь – такой твердой, что время замедляло для нее свой бег, облака расходились в стороны и больной человек, услышав неустанный стук копыт в ночи, выпрямлялся и скидывал с себя темное бремя войны.

1924

Третий ларец

I

Когда входишь в офис Сайруса Джирарда на тридцать втором этаже, то думаешь первым делом, что попал сюда по ошибке, что лифт отвез тебя не в верхний этаж, а в нижний город, на Пятую авеню, и в этих апартаментах тебе не место. То, что ты принимал за щелканье тикера, оказывается всего лишь деловитым голосом канарейки, которая покачивается в серебристой клетке у тебя над головой, и пока томная дебютантка за столиком красного дерева готовится спросить твое имя, ты можешь услаждать свой взор гравюрами, гобеленами, резными панелями и свежими цветами.

Однако же контора Сайруса Джирарда занимается отнюдь не декорированием интерьеров, хотя все другие направления деятельности он в свое время охватил. Праздный вид приемной – не более чем камуфляж, за которым прячется непрестанная деловая суматоха. Это всего лишь пухлая рукавица на бронированном кулаке, улыбка на лице боксера-профессионала.

Яснее всех прочих это сознавали трое молодых людей, дожидавшиеся в одно апрельское утро приема у мистера Джирарда. Каждый раз, когда дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» вздрагивала под напором грандиозных дел, они, не сговариваясь, нервно дергались. Все трое, не перевалив тридцатилетнего рубежа, находились еще на подъеме надежд, все только что сошли с поезда и не были знакомы друг с другом. Уже почти час они провели бок о бок в ожидании на диване, обтянутом черкесской кожей.

Однажды молодой человек с угольно-черными глазами и волосами вынул пачку сигарет и неуверенно предложил двум остальным. Но, выслушав их вежливо-всполошенный отказ, он быстро огляделся и вернул пачку в карман нетронутой. За этим щекотливым эпизодом наступило долгое молчание, которое нарушала только канарейка-тикер, отстукивавшая курс акций в стране птиц.

Когда часы в стиле Людовика XIII показали полдень, дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» натужно, как бы одолевая сопротивление, открылась и ретивая секретарша пригласила посетителей войти. Они дружно встали.

– То есть… всем вместе? – несколько растерянно спросил самый высокий.

– Всем вместе.

Не глядя по сторонам и изображая невольно строевой шаг, они пересекли несколько помещений-форпостов и наконец вступили маршем в личный офис Сайруса Джирарда, чье положение на Уолл-стрит можно было сравнить с положением Теламонида Аякса среди прочих героев Гомера.

Это был тихий худощавый мужчина лет шестидесяти, с тонким, беспокойным лицом и ясными, доверчивыми глазами ребенка. Когда процессия из троих молодых людей вошла, он встал и с улыбкой обратил к ним взгляд.

– Пэрриш? – нетерпеливо спросил он.

– Да, сэр, – отозвался высокий молодой человек и был удостоен рукопожатия.

– Джонс?

Так звали черноглазого и черноволосого юношу. Он ответил на улыбку Сайруса Джирарда и с легким южным акцентом заверил, что рад знакомству.

– А вы, выходит, Ван Бюрен, – обратился Джирард к третьему.

Ван Бюрен подтвердил его догадку. Это был, очевидно, житель большого города – невозмутимый и одетый с иголочки.

– Садитесь, – пригласил Джирард, с интересом оглядывая посетителей. – Не могу выразить, как я вам рад.

Нервно улыбаясь, все трое сели.

– Да, господа, – продолжал пожилой хозяин кабинета, – будь у меня сыновья, я бы мечтал о том, чтобы они походили на вас троих. – Видя, как посетители залились краской, он рассмеялся. – Ладно, не буду вас больше смущать. Расскажите, как поживают ваши батюшки, а потом перейдем к делу.

Отцы молодых людей, очевидно, поживали хорошо и передавали мистеру Джирарду через своих сыновей поздравления с шестидесятилетием.