Новые мифы мегаполиса

Парадоксально, но он едва не заснул от напряжения и тревоги. Вывалился на своей, названной кем-то другим остановке и первую сотню метров одолевал с трудом, как после болезни, — ныли суставы, ноги не хотели идти. Потом опять побежал. «О-поз-дал», — билось болью в висках.

День был какой-то никакой, как стертый рисунок, — серый, бессолнечный, лишенный красок, звуков, запахов и смысла. Дом Сью тоже был никакой, серый и словно заброшенный. Перед подъездом Андрей чуть не наступил на растерзанные кошками останки голубя. Окровавленные крылья распластались в пыли как символ непонятно чего. Андрею стало противно-горько во рту. Хрипло дыша, он взбежал по ступенькам, позвонил в дверь Сью. Подождал, потом позвонил еще.

Квартира молчала.

Андрей оперся спиной о стену, закашлялся. Действия его с самого пробуждения вдруг предстали ему бессвязным бредом. Почему он был так уверен, что Сью дома? Они поссорились и расстались в ссоре — почему же он думал, что она его ждет?

Слабый ритмичный шорох послышался за дверью, словно трепыхание ночной бабочки о стекло. Андрей вздрогнул.

— Сью, — позвал он почему-то шепотом. — Это я здесь. Ты… Открой, ладно? Я хочу объяснить…

Он закашлялся снова.

Дверь приоткрылась. Андрей шагнул вперед — и замер, встретив взгляд Сью.

Дверь была закрыта на цепочку, так встречают чужака. Сью смотрела на него в узкую щель, как в бойницу, пустым взглядом сомнамбулы и молчала.

— Милая, — неловко сказал Андрей. — Любимая… Я… Ну, ты не думай, что мы… Сью! Можно я войду? Мне нужно тебе сказать очень много.

— Ты умер, — тихо сказала Сью.

— Что? — Андрей опешил. — Ну, прости меня, я… Не надо так! Сью!

— Она умерла, — так же тихо сказала Сью. — Все умерли. Это мир мертвых. Теперь уходи.

— Сью! — простонал Андрей. — Да нет же! Мы…

Страшная догадка осенила его. Он замолчал и всмотрелся в лицо девушки по ту сторону двери.

— Джер, — горько сказал Андрей. — Ты — Джер. И уже даже не третий… Четвертый, да? Зачем, Сью? Так быстро… Зачем?

— Джер пока еще жив, — сказала девушка и отступила на шаг вглубь, не делая попытки закрыть дверь.

Светлые волосы ее казались пепельными, почти седыми. Краски лица выцвели. На Андрея смотрел призрак Сью с чужим выражением глаз.

— Не надо!!! — Андрей рванулся, просунул в щель руку, попытался схватить девушку. Она отступила еще на шаг.

— Нет смысла, — сказала она. — Прощай. Уходи. Все умерли — это правда. Остальное ложь.

Девушка повернулась к двери спиной.

— Сью!!! — закричал Андрей и бросился всем телом на дверь. Цепочка выдержала.

Он застонал от отчаяния, попятился, чтобы взять разбег.

Порыв сквозняка захлопнул дверь. Андрей ударился о нее и отскочил как футбольный мяч. Кто-то всезнающий скучно сказал внутри него: «Всё. Вот теперь действительно — всё».

Андрей позвонил. Потом позвонил еще и звонил так долго, что звонок захлебнулся, охрип и умолк насовсем. Дом словно вымер. Склеп, а не дом. Андрей забарабанил в дверь кулаками, но обивка глушила звук, получались дурацкие шлепки.

— Нет, — сказал Андрей тихо и еще раз, громко, отчаянно: — Нет!

Через полчаса или через час он ушел.

Андрей ощущал себя именно так, как назвала его Джер, — мертвым. Не было чувств в душе, не было мыслей, не было ничего. Опустошение. Он бездумно сел на троллейбус и поехал к Таракану.

— Привет, — неприветливо сказал Таракан. — Ну, заходи уже, раз ты здесь.

Он посторонился, пропуская Андрея в квартиру.

Андрей вошел.

Он чувствовал муторную ирреальность происходящего, как это бывает при высокой температуре. Предметы казались непропорциональными, цвета ядовитыми, и вообще все было неправильным, а каким оно должно быть — Андрей забыл. И еще он забыл, зачем сюда пришел.

Таракан, игнорируя гостя, лег наискосок на тахту, на развороченную постель со скомканным пледом, и уставился в потолок.

Андрей опустился на первый попавшийся стул.

— Я, знаешь, простыл, наверное, — сказал он.

— Чайком с малиной напоить? — неприятно осклабился Таракан, не поворачивая головы. — Аспиринчику тебе дать и по головке погладить? Или ты за джером пришел, умник?

Часть реальности вернулась к Андрею. Он вспомнил.

— Зачем ты Вику обидел? — спросил он негромко. — И… и вообще — зачем?

Таракан медленно сел.

— Ага, — сказал он с непонятным удовлетворением. — Значит, ты ко мне за смыслом жизни явился. А нету его! Не завезли.

— Не ёрничай, Толик, — устало попросил Андрей. — Я, знаешь, на тебя злился очень. Даже хуже, чем злился. Я бы тебя убил, наверное, если бы встретил тогда. И если бы смог. Ну, сейчас это уже неважно. Ты только скажи, ты ведь знал, что джер — это смерть? Знал?

— А жизнь — это вообще болезнь с летальным исходом, — сказал Таракан с вызовом. — Хоть с джером, хоть без джера.

— Знал, — утвердительно сказал Андрей. — Ну, я так и думал в общем-то. Так зачем ты меня, а? За что?

Таракан посмотрел ему в глаза тяжелым взглядом хищника за решеткой.

— Ты всегда был такой… — он помотал головой, — …правильный. Катался себе по своим правильным рельсам, соблюдал расписание и правила движения и всегда знал, что делать. Добропорядочный винтик цивилизации.