Новые Миры Айзека Азимова. Том 4

— Может, взамен небольшой рассказик? — сказал я и предложил ему «Давайте не будем».

И Мартин использовал его как одно из вступлений (другое, более ортодоксальное, написал Роберт А. Хайнлайн) и — чудо из чудес! — заплатил мне десять долларов.

В том же самом году меня подстерег еще один поворотный пункт. (Странно, сколько поворотных пунктов набирается в твоей жизни и как трудно их распознавать в тот момент!)

Со времени моей докторской диссертации я пописывал и чисто научную литературу. Например, статьи, касавшиеся моих исследований. Правда, их было мало, так как я очень скоро обнаружил, что исследователь-фанатик из меня не получится. Да и писать статьи было тяжким трудом, поскольку научная литература до отвращения стилизована и в ней особенно ценится скверный язык.

Возиться с учебником было интереснее, однако меня стесняли и связывали два моих соавтора — оба чудесные люди, но вот стиль и того и другого сильно отличается от моего. Такое положение возбудило у меня желание написать собственную книгу по биохимии — не для студентов, а для широкой публики. Мне это представлялось чистой мечтой, так как я в сущности не мог заглянуть за пределы собственной научной фантастики.

Однако мой соавтор Билл Бойд написал научно-популярную книгу о генетике «Генетика и человеческие расы» («Литтл-Браун», 1950), а в 1953 году приехал из Нью-Йорка некто Генри Шуман, владелец небольшого издательства, носившего его фамилию. Он попытался убедить Билла написать книгу для него; Билл был занят, но по доброте душевной попытался обойтись с мистером Шуманом помягче и познакомил его со мной, указав, что книгу могу написать и я.

Конечно, я согласился и тут же написал. Когда подошел срок издания, Генри Шуман продал свою фирму другой небольшой фирме, «Абеляру». И моя книга вышла как «Химия жизни» («Абеляр-Шуман», 1954).

Это была первая моя не научно-фантастическая книга, которая появилась только под моей фамилией без соавторов, и моя первая научно-популярная книга.

Более того: выяснилось, что писать такие книги очень легко — гораздо легче научной фантастики. Мне потребовалось на книгу десять недель, причем в день я тратил на нее не больше часа-двух, и было это величайшим удовольствием. Я тут же начал обдумывать другие научно-популярные книги, какие мог бы написать, и так началось то, что составило часть моей жизни, хотя тогда мне это и в голову не приходило.

И еще в том же году выяснилось, что скоро у нас появится очередной отпрыск, что опять застало нас врасплох и создало серьезную проблему.