Новые надежды для мертвецов

Прокурор оказался покладистым малым, но общественный защитник, молодая женщина, лишь недавно начавшая заниматься адвокатской практикой, стала "пылить". Она заявила, что если бы ей позвонили в положенное время, то она рекомендовала бы Морроу не подписывать признание.

- Почему? - удивился Хок. - Его признание все равно уже есть на пленке. С письменным признанием просто легче работать.

- Вы будете задавать Морроу еще какие-нибудь вопросы? - кисло поинтересовалась адвокатша.

- Нет. Все, что нам было нужно, зафиксировано в протоколе и подписано командиром Морроу. Но если вдруг нам понадобится кое-что уточнить у вашего клиента, мы обязательно поставим вас в известность, прежде чем начать допрос.

- Вы, ребята, наверное, полагаете, что это сойдет вам с рук?

- Главное, чтобы Морроу не сошло с рук его преступление. Он убил женщину двадцати пяти лет, которая была на втором месяце беременности. Она никому не причинила никакого вреда, а этот сукин сын размозжил ей голову молотом, чтобы потом просадить все их совместное состояние в казино.

- Но Морроу эмоционально неустойчив. Возможно, в момент убийства он был в невменяемом состоянии... - возразила адвокатша.

- Может быть. Но если вы будете настаивать в суде на версии о том, что клиент в момент убийства был невменяем, и потому не может быть признан виновным, то его наверняка поджарят на электрическом стуле, потому что медицинская комиссия наверняка признает его нормальным. Я бы посоветовал вам настаивать в суде на том, что Морроу совершил убийство непредумышленно - тогда, возможно, ваш клиент отделается двадцатью пятью годами тюрьмы. Впрочем, мне все равно, что вы будете говорить в суде. Если у вас нет вопросов к клиенту, то мы прямо сейчас отправим Морроу в тюрьму.

У адвокатши вопросов не было.

Хок попросил Эллиту запереть папки с "висяками" в офисе, сказав, что после этого она может ехать домой. Сам Хок и Хендерсон еще должны доставить Морроу в тюрьму.

Хендерсон защелкнул наручники на своем запястье и руке командира Морроу, и вывел его в коридор. Хок направился было следом, но возле двери дорогу ему преградила Эллита.

- Вы о чем-нибудь говорили с Морроу, когда мне пришлось отлучиться из его каморки? - спросила она.

- Нет. Но, вообще говоря, с твоей стороны было не слишком-то профессионально отлучаться в туалет посреди допроса.

- Я просто не могла придумать никакого другого предлога, - сказала Эллита. - В диктофоне сели батарейки, и мне нужно было выйти из комнаты, чтобы заменить их. Только и всего.

- У тебя были с собой запасные батарейки? - удивился Хок.

- Конечно.

- Ну, тогда я беру свои слова обратно. Ты сработала исключительно профессионально. Молодец! Запись получилась нормальная? Ничего не пропущено?

- Если вы с Биллом не говорили с Морроу, пока я меняла батарейки, то на пленке записано все. Хок осторожно потрепал Эллиту по плечу.

- Ты все сделала правильно. Можешь ехать домой.

По дороге в окружную тюрьму Морроу почти все время молчал, лишь однажды несмело спросив:

- Могу я вас попросить о небольшом одолжении, господа? Я ведь подписал признание, сделал все, как вы просили, так что...

- Конечно, командир, - ответил Хендерсон. - Чем мы вам можем помочь?

- Видите ли, - Морроу облизнул пересохшие губы, - если станет известно о том, что я заядлый игрок, то у меня уже не будет никаких шансов вернуться в авиацию. Авиакомпании очень строго следят за этим. Они считают страсть к азартным играм навязчивым неврозом, а с таким диагнозом в пилоты не берут.

- Лично я никому об этом не скажу, - пообещал Билл. - А ты, Хок?

- Буду нем как рыба.

- Спасибо! - облегченно вздохнул Морроу. - Огромное вам спасибо!

Больше командир Морроу от своей тетради не отвлекался.

Хок добрался до своего дома только в начале двенадцатого ночи. Он смертельно устал после долгого рабочего дня и, к тому же, был зверски голоден. Разогрев на плитке банку консервированного супа с лапшой, он уселся за свой маленький письменный стол, и принялся есть прямо из банки.