Новые надежды для мертвецов

Потом вернулся к себе, взял верхнюю папку из стопки «висяков» и углубился в чтение. Дело касалось инцидента в кегельбане. Повздорив с одним из посетителей кегельбана, некий Родни Демарис, бывший «зеленый берет» в чине капитана, выбежал из кегельбана, открыл дверцу своей машины, вынул из бар дачка «магнум» и, вернувшись в зал, выстрелил пять раз в грудь своему обидчику, Марку Демаресту. Пять дырок в груди Демареста были размером с игральную карту каждая. Хок взглянул на цветную фотографию изуродованного трупа, приложенную к делу, и погрустнел. Шансы раскрыть это дело крайне невелики. Демарис сразу скрылся с места преступления, и с тех пор его никто не видел. Хок сначала не понял, почему это Браунли вытащил на свет Божий столь безнадежный «висяк» пятилетней давности, но тут наткнулся на ксерокопию рапорта какого-то патрульного. Полицейский утверждал, что буквально две недели назад видел в Майами зеленый «плимут» 1982 года выпуска, за рулем которого сидел человек, очень похожий на Демариса. Патрульный попытался остановить машину, но подозреваемому удалось улизнуть от погони на шоссе И-95. Толку от этого рапорта не было никакого: патрульный даже не успел разглядеть номерной знак «Плимута» и, более того, не был уверен в том, что преследовал именно Демариса. Однако тот факт, что «плимут» не остановился, проигнорировав приказ патрульного, усилил подозрения полицейского, о чем тот и доложил в письменном виде. Хок решил не тратить попусту время на этот «висяк». Не разъезжать же, в самом деле, по городу в поисках зеленого «плимута». Отложив дело Демариса в сторонку, Хок раскрыл следующую папку.

В это время зазвонил телефон.

Хок снял трубку. На том конце провода раздались рыдания Эллиты Санчес.

— Хок, как хорошо, что к телефону подошел ты, — всхлипывая проговорила Эллита. — Я... Я пы... пыталась до... дозвониться до тебя в... отеле, но...

Эллита рыдала так отчаянно, что Хок еле разбирал ее слова. К тому же, она звонила из какого-то очень людного места — в трубке слышались музыка, гудки автомобилей и уличный шум.

— Ты где? — спросил Хок. — Я тебя почти не слышу.

— Сейчас... Погоди минутку... Только не вешай трубку, пожалуйста!

— Я не собираюсь вешать трубку, Эллита. Успокойся и перестань плакать.

Пока Хок пытался разобрать хоть что-нибудь из всхлипываний Эллиты, в кабинет вошел лейтенант Слейтер. Его рыхлое белое лицо замаячило над столом подобно неведомой мертвой планете. Лейтенант был одет в голубую рубашку с белым воротником и манжетами, жилет и черные брюки от пятисотдолларового костюма-тройки.

— Что это за малолетки в комнате для допросов? — строго спросил он.

— Одну минуту, лейтенант, — сказал Хок. — Я разговариваю с напарником.

— Хок, ты меня слышишь? — закричала в трубку Эллита. — Я нахожусь на углу Девятой авеню и Восьмой улицы, рядом с супермаркетом «Ла Компанья». — Санчес вдруг перестала плакать и добавила совершенно спокойным голосом: — Ты не мог бы приехать сюда прямо сейчас?

— Хорошо, уже еду. А что случилось?

— Расскажу тебе, когда приедешь. Это очень срочно. У меня большие проблемы, и я не знаю, что делать. У тебя есть деньги?

— Немного, — осторожно сказал Хок. — Тебе сколько нужно?

— Доллар. Мне надо расплатиться за три кофе и отдать двадцать пять центов хозяйке кафе — она разрешила мне воспользоваться ее телефоном.

— Доллар у меня пока еще есть, — облегченно сказал Хок. — Я сейчас выезжаю.

— Поторопись, пожалуйста, — попросила Эллита.

— Я уже в пути. Все будет в порядке, Эллита. Не переживай.

Хок повесил трубку. Слейтер по-прежнему не спускал с него глаз.

— Эти малолетки — мои дочери, Слейтер, — сказал Хок. — А в чем дело?

— Ты должен был попросить у меня разрешение, прежде чем заводить в комнату для допросов посторонних.

— Вас не былона месте, лейтенант, когда мы пришли.

— Зато я былна месте, когда вы украдкой прошмыгнули в кабинет Браунли и что-то оставили на его столе.

— Я не «прошмыгнул украдкой», как вы изволили выразиться, а зашелв кабинет майора. И оставил у него на столе не «что-то», а уголовное дело.

— Вы не имеете права нарушать субординацию. Все уголовные дела должны пройти через меня, прежде чем попасть на стол к Браунли.

— Так зайдите в кабинет шефа и заберите эту папку. В ней дело Морроу. Ничего секретного.

— Я не имею права заходить в кабинет майора в его отсутствие. И вы, кстати, тоже.

— Ради Бога, Слейтер! Меня, Хендерсона и Санчес подключили к специальному заданию. И вы об этом прекрасно знаете, поскольку Браунли самолично известил вас, когда приставлял к вам Гонсалеса. Что вам от меня надо?

— Мне надо, чтобы вы соблюдали субординацию, сержант. Вы ничем не лучше остальных сотрудников.

Хок кивнул, вдруг поняв, что именно рассердило Слейтера. Браунли не пригласил его на совещание по «висякам», и не советовался с лейтенантом, подбирая кандидатуры для спецзадания, вот Слейтер и взъелся.

— Хорошо, лейтенант, — примирительно сказал Хок. — Я обязан еженедельно представлять Браунли отчет о проделанной работе. Вас устроит, если вы будете получать ксерокопию этого отчета?