Новые небеса

   Кели уже понимала, что игра Ланси -- лишь аккомпанемент, что он -- любитель, она уже слышала настоящее, несравнимое ни с чем, что слышала до сих пор. Но до самого донышка души пробирали эти грозные слова. И на Эрмина -- Кели искоса поглядывала на него, все это тоже вроде бы производило впечатление. Он сидел, как всегда, с прямой спиной, сцепив руки на колене. Слушал внимательно.

   (Он был очень осторожен на прикосновения, Кели могла по пальцам пересчитать случаи, когда он брал ее хотя бы за руку. Это пугало. Она не знала, как это расценивать -- отвращение, отталкивание? Но с другой стороны, он явно стремится к ее обществу, ему с ней, вроде бы, хорошо. Не поймешь...)

   Ланси замолк, доиграл. Эрмин пошевелился и сказал осторожно.

   - Сильно. Это действительно сильно.

   - Теперь ты давай что-нибудь... а сыграй что-нибудь ваше, дейтрийское? Интересно. Правда, языка мы не знаем, но...

   Эрмин взял свой клори. Пробежался по струнам, проверяя звучание. Энди придвинулся ближе.

   - Дейтрийское, - проворчал Эрмин, - я вам другое сыграю.

   И взглянул на Кели. У нее замерло сердце, она тихонько кивнула.

   Он начал играть. Ланси сразу подобрался. Этот дейтрин играл совсем иначе -- профессионально. Клори пел в его руках, пел, разрывался сразу на несколько голосов, звенел оркестром, и выводил незнакомую, чуть рваную, неописуемо говорящую мелодию.

   Кели знала теперь, что он играет попросту много. Очень много. Все время, когда не занят в Лиаре. "Меня это успокаивает, - говорил он, - отвлекает. Почти как в Медиане себя чувствуешь". Кели тоже начала учиться, стала играть больше, но -- по многу часов в день? Она бы не выдержала. Ей было скучновато.

   Эрмин изящно закончил соло и перешел на ритм, и одновременно с этим начал петь -- и голос у него тоже был красивее, чем у Ланси.

   А я на себя зову беду,*

   Тем, что я прав,

   Но я от страдания уйду

   За стебли трав,

   А железу лязгать и звенеть,

   О камень стен,

   Огонь и выстрелы,

   Плоть и медь,

   Воля и плен,

   А я на себя зову беду,

   Тем, что восстал,

   Но я от страдания уйду

   Через металл

   *Александр Зимбовский

   (Эрмина очень поразило это стихотворение Кели. Как ты додумалась до такого? - спросил он. Не знаю, ответила она. Я это пережил, сказал он. Ты описываешь это, понимаешь? Я тоже переживала все то, о чем пишу. Но по-другому).

   Они уже репетировали вместе. Кели набрала воздуха и вступила вокалом. Эрмину нравился ее голос -- высокий и резкий, неожиданно высокий и неожиданно резкий, разговаривала она скорее глуховато и негромко.

   А я на себя зову беду,

   Я не один,

   И я верю в друзей - они дойдут,

   Мы победим,

   И я верю в наш флаг, его цвета,

   Истину слов,

   Я все, даже гибель рассчитал,

   И я готов.

   Они вместе закончили песню. Это был кайф. Неземной кайф -- ничего не надо, ни одобрения, ни славы, ни денег, только бы петь вот так, а тем более -- вместе с ним. Так нечеловечески красиво. Так сильно. Кели даже чуть прикрыла глаза от счастья.

   - Слушай, - осторожно сказал Энди, - а ты ведь у нас здесь останешься?

   - Ну... наверное, да, - сказал Эрмин, - по крайней мере, какое-то... - и умолк.

   - Тебя же не переведут в другое место?

   - Может быть, переведут, - сказал он.

   - Так это... а вдруг оставят? И вообще, пока ты здесь... а может, мы группу забацаем? Я на флейте могу... Ланси вот будет тоже на клори...

   - Я и на басу могу, - сказал Ланси.

   Эрмин с интересом поглядел на него. Он думал.

   - Ударника бы хорошо найти.. и клавиши, - сказал он, - хотя можно и так. У Кели, - он глянул на девушку, - много отличных текстов. Я, конечно, тоже много знаю, но не на дарайском. Кели может петь... у нее прекрасный вокал.

   Кели слегка покраснела. И уцепилась от смущения за его руку. Эрмин неожиданно крепко сжал ее ладонь.

   - Насчет клавиш можно поговорить с Ани, - предложил Ланси, - он кортанист. По-моему, неплохо играет. А ударника...

   - Найдем, - твердо сказал Энди, - это не такая проблема.

   В глазах Эрмина зажглись огоньки.

   - Только, народ, - сказал он, - вкалывать надо будет. Вы как -- потянете?

   Они перекусили в столовой -- у обоих только что кончилась работа. До репетиции еще полтора часа. Кели предложила сходить в охраняемую зону, в Медиану. Туда ведь всегда тянет, и многие ходят просто так... поиграть. Эрмин с радостью согласился.

   Кели шла рядом с ним, почти физически ощущая сантиметры, которые их разделяют. Ей вдруг пришло в голову, что они теперь все свободное время проводят вместе. Она перестала ходить на тренировки... не встречалась ни с кем из Клубка Сплетающихся Корней. Она даже в одиночестве почти не оставалась. Только школа и работа отделяли ее от дейтрина. А чем в это время занимается он? Наверное, тоже работает... создает маки. Ведь для этого его и взяли сюда. А все остальное -- с Кели.

   И это выходило совершенно случайно. Репетиции, которых вдруг стало очень много. Между репетициями -- какие-нибудь дела, которые интересно делать вместе... книги, которые она хотела ему показать. Музыка -- много музыки. Разговоры. Прогулки по примечательным местам -- внутри Лиара и интерната, конечно, в город никто Эрмина не выпускал.