Новые праздники

Господи, кому, как ни тебе знать, как не хотел я никакой иной пизды, кроме той, что была моей первой (Милой)! Господи, как я этого не хотел. Как меня устраивала во всех отношениях ее пизда! Почему, блядь, ты вынудил меня ебаться дальше, как все пидаразы – обыкновенные мужчинки!? Я не хотел этого.

Потом я захотел Лену, точнее сказать захотел ее захотеть, ибо она была слишком красива, чтобы я мог по-настоящему сходить по ней с ума. И я захотел ее хотеть, захотел ее, и уже не хотел ее хотеть, но в порядке мастурбационного бреда хочу и поныне.

Но ты опять не успокоился, Папа, ты дал мне ещё двух женщин, с которыми мне было очень хорошо в постели, но я не умею так жить. Я не могу ебать женщину и не говорить ей, что я ее люблю. А говорить ей, что я ее люблю просто так, я тоже не могу. Поэтому, блядь, я зарекся ебаться до тех пор, пока не встречу ту, от которой совсем снесет мою многогрешную крышу. И, блядь, ты, Господи, удружил, так удружил. Пришла в мою жизнь Имярек! Здрасте-пожалуйста! Наше вам с кисточкой! Пришла, и крышу мою унесла с собой в свой ебаный Дойчлэнд. Какого хуя!

Я подумал, ну ладно, теперь-то это точно моя судьба. Для меня действительно это очень важно. Я ненавижу обычную жизнь с беспорядочной еблей. Меня это грузит. Мне скучно. Мне неинтересно тратить на еблю время. Мне интересно провести всю свою жизнь в постели с единственной, блядь, любимой, и никогда постель эту, блядь, не покидать. Вот так я люблю.

И ведь сидели же в самом начале нашей половой жизни с Имярек в Рахманиновском зале, слушали вполуха, ибо профессионалы, индийскую музычку; и ведь зачем она, как она позволила себе говорить, что жалеет, что у нее был не только я один. Как можно говорить это? Зачем? Зачем это было говорить?

Конечно, было бы здорово, если бы мы с ней прожили всю жизнь вместе, и еблись только друг с другом, но куда ей с ее темпераментом. Да еби я ее хоть целыми сутками, ей все равно всегда нужны будут новые ощущения, она все равно останется при своих инфантильных идеях грехов, покаяния и прочей хуйни, выливающейся в новых мужчин, вливающихся в нее неукратимым потоком. А если даже и не в новых мужчин, то в какую-нибудь другую хуйню. Какая же ты дура! Как же я это все ненавижу. Как же я ненавижу весь этот ебаный мир, породивший тебя, меня и позволяющий тебе до сих безнаказанно разгуливать с моей крышей хуй знает где, делать с моей крышей все, что твоей инфантильной душе угодно: ебаться с другими, ставя мою крышу на самое видное место, и в оргазмических своих стонах смотреть моей крыше в глаза и испытывать этот свой ебаный перверсивный кайф от того, что в голове у тебя полный пиздец (метущаяся душа, ёбтыть), а в пизде у тебя хуй, принадлежащий не мне, что доставляет тебе чувство болезненной-болезненной радости; а потом этот не-мой хуй оказывается у тебя во рту (это у тебя всегда получается «на ура»), и ты здорово, почти на автомате, управляешься с ним, опять же глядя моей крыше в глаза, вспоминаешь мой хуй, мой язык, мои руки; при этом твой непосредственный партнер – он тоже, блядь, тебя вполне занимает; ты сосешь ему хуй и в какой-то момент находишь для себя, что уздечка, или ещё какая-нибудь там хуйня похожа на какой-то там третий хуй, бывавший в тебе ещё до меня или где-то между мной и хуем непосредственным, каковой непосредственно у тебя во рту; и ты начинаешь рефлексировать на темы третьего хуя, и рефлексируешь долго, продолжая сосать; а потом твой сегодняшний партнер, каковому ты сосешь хуй, что-то такое проделывает с тобой, чтобы стимулировать тебя к продолжению минета, а то что-то ты по его мнению потеряла темп (слишком задумалась о двух других хуях), и эта его стимуляция напоминает вдруг тебе уже четвертого твоего ебаря, например, твоего бывшего мужа, и ты немедленно начинаешь думать о нем, вспоминать уже его хуй, и его манеры. Наконец у твоего приятеля происходит эякуляция, и степень ее интенсивности напоминает тебе что-то там ещё. И так до бесконечности.

Через пару-тройку часов ты остаешься одна и время от времени думаешь обо мне. Про мою бороду, форма которой претерпела неузнаваемые изменения, про мой хуй, который, блядь, до самого сегодняшнего дня так и не был ни в одной пизде, кроме твоей. Почему я такой мудак? Почему я не человек совсем? Может, блядь, я все-таки боженька, нет? Вам так не кажется? Мне вот решительно кажется, что я боженька, потому что совершенно не умею ебаться с женщинами, из рук которых я отказался бы принять смерть. Я не умею этого.