Новые праздники

(Я только что вернулся из гостей от семейной пары своих не-друзей и бывших других оркестрантов. Я ужасно люблю их, и это чистая правда, чище каковой не припомню из жизни ещё более других известных мне по другим каналам персонажей, но… Сколь угодно много и искренне способен я хохотать в нашей старой, проверенной временем тусовке, сколь угодно на что способен я в нашей старой, проверенной временем тусовке, но… Я один всегда. Как же я устал быть один, а ещё жить целую вечность, и никогда во всей этой вечности, блядь, не буду я не один. Люди могут любить друг друга и жить бок о бок тридцать лет, но всегда оставаться одинокими. Лучше даже сказать, что по другому они просто не могут, потому что им не дано. Пиздец всем цивилизованным котятам! Я не знаю, как так вышло. Помнится, так было не всегда. Я до сих пор не могу, да уже и не хочу разбираться, кто виноват в этом. Никто не виноват. Иногда мне кажется, что просто времена изменились, а иногда болезненно ощущаю я, что меня просто элементарно предали, то есть просто никогда и не были моими единомышленниками. Что тут поделаешь? Неужели я виноват в том, что когда мы вместе играли, это не было для меня игрой, потому что я был взрослее и тоньше чувствовал этот ебаный мир, и если чего говорил то, не потому, что был юн и так далее, а потому что от и до создан Богом только для того, чем жил и сейчас живу. Неужели я виноват, что не понял сразу, что это только у меня была взрослая жизнь и взрослая ставка, ещё более, как водится, превосходящая первую, а у остальных оркестрантов было детство, юность и развитие за мой счет? Видит Бог (ведь, правда же, ты все видишь. Ты ведь не слепой. Это уж слишком страшно. Не всегда добрый, если не сказать злой, да ещё и слепец!), я в этом не виноват. У меня это не было детством. У меня это была работа. Я никогда, ни на секунду не думал, что развлекаюсь. И простите меня за то, что вы считаете меня плохим другом. Вы же понимаете, что вас раздражает во мне только одно: то, что я всегда и везде и во всех ситуациях не позволяю себе забыть (или это Папа мне не позволяет), что я здесь, на этой земле для того-то и того-то; я всегда помню, что я твой, Папа, резидент в этой ебаной поебени земной, что я работаю на человечество. И ты прости меня, Добриденечка, что мне всегда, и сейчас и раньше, было по хую, что мне скажет о моем творчестве Сережа, ты, Вова, а тем более Дулов (хотя и у меня бывают минуты душевной слабости). Мне по хую вообще кто чего скажет! Меня Папа сюда для этого послал, и я буду всю жизнь делать то, что он внушает мне считать нужным для человеков. А если кто-то там не способен ощущать свою кухню «частью вселенной», блядь, так это не наша с Папой вина! Не для дружеской тусни, а для мира пишу я свою, с позволения сказать, прозу, свои стишки и свои песенки и странные музыґчки. Не для того, чтоб развлечь тебя, милая моя Ирочка Добрый-день, сочиняю я свои попсовые песенки, а для всей совокупности, а когда мне иногда кажется, что это, скажем, делается для тебя и для Катечки Живовой и ещё там для пары-тройки, так это в минуты слабости, когда Сережа твой совсем меня сомнениями, своими, в сущности, заебет. Такие ощущения, что все для друзей только, всеми людишками, устремленными ввысь, испытываются, когда нет причин радоваться окружающей поебени. Даже Папа на кресте сомневался. Прости меня за это, Добриденка. Я не виноват в этом. И вообще это не может считаться виной. Если перед тобой не стоят такие проблемы, то вместо того, чтобы проводить надо мной психоанализ, который, как ты знаешь, ни к чему не приведет, ибо я тебе не пример из книжки, которую ты читаешь, потому что в аспирантуре другие «умники с бородами» велели или их подружки, толстожопые тетеньки с научными званиями и с толстыми сумочками, набитыми яичками и помидорчиками с огурчиками, что, в особенности, Имяречку мою всегда добивало; и обижаться на то, что я, де, с твоей точки зрения — говно, ты уж лучше просто тихо радуйся, что не на твою долю выпала вся эта пожизненная каторга во имя благоденствия Папочки.

И ещё мне не нравится, что Сережа имеет удовольствие и якобы, хотя и ни хуя подобного, право — отпускать в адрес моей С всякие колкости. Я тебе не дам так о ней говорить, хотя ты, я точно знаю, никому зла не желаешь. Просто мы с тобой слишком разные, в чем опять нет ничьей вины. Кроме прочего, мы с С одного знака Зодиака. А в твоих колкостях в ее адрес содержатся те же нотки, что и во всём том говне, которое ты время от времени выливаешь на меня. Мы с С одной астрологической крови. Я не дам, блядь, обижать водолеев! Вы охуели, ей-богу. Не рубите никогда сук, на котором сидите! Это неосмотрительно.