Новые приключения Грязнули Фреда

Когда экспедиция направлялась к Самби-Сумби, столице островов Самби, казалось, участникам ее удастся избежать давно преследующего их рока. Небо нельзя было назвать безоблачным, однако то тут, то там проглядывали звезды, что дало повод Офелии подойти к какому-то мужчине, одиноко тоскующему на темной палубе.

– Сколько же звезд на небе!.. – проникновенно шепнула артистка.

– Почем мне знать, сколько их там! Надо спрашивать того, кто занимается небесной бухгалтерией! – раздраженно ответил господин Вагнер, и ему вторил птичий щебет.

– Ах, это вы, господин Вагнер?… Я ведь вас хорошо помню по «Вышибалам мозгов». Четыре года назад вы отлучились на минутку и остались должны мне доллар. Но я не за тем пустилась в экспедицию, чтобы взыскать с вас должок, – начала было светскую беседу Офелия Пепита и удивленно вгляделась в темноту. – Что это у вас чмокает?

– Не чмокает, а чирикает, – внес ясность господин Вагнер. – Воробей по кличке Арнольд, свивший гнездо у меня в кармане, счел нужным вставить замечание. Способный парень, знаете ли. Уже вполне сносно исполняет свадебный марш Мендельсона и траурную мелодию из «Лоэнгрина». Над судьбой героя оперы и правда обрыдаешься: ему ужасно хотелось жить, а пришлось отдать концы.

– М-да, странные дела творятся у вас в кармане, – задумчиво произнесла Офелия и, подхватив под мышки, подняла господина Вагнера, который, подобно тающему снеговику, плавно сполз на пол возле каюты футбольного судьи. – Уж не пьяны ли вы?

– Я бы попросил без намеков! – возмутился господин Вагнер и, словно отталкивая от себя гнусное подозрение, выкинул вперед руки. Резкий жест возымел последствия: господин Вагнер провалился в окно каюты по самые плечи и бесцеремонно разъединил прозектора и супругу футбольного судьи – уютно устроившись, парочка шушукалась в потемках. Сам разлучник тотчас же погрузился в сон, а руки его болтались в опасной близости от физиономий собеседников. Доктор Рюгер предостерегающе коснулся его ладони кончиком сигары, и господин Вагнер вскрикнул от боли, но сразу же утешился, поняв, что счастливым образом разжился куревом.

– Отличная каюта! – сообщил он Офелии. – Здесь трогательно заботятся о ближнем.

Палач заказал ужин в каюту, чтобы лечь пораньше, остальные же пассажиры наслаждались мирным отдыхом – кто в постели, кто в шкафу, как придется.

Мадам Барр и мистер Тео увлеченно беседовали.

– Будь я с вами знаком раньше, ни за что не пустился бы в эту авантюру, – сказал мистер Тео.

– Почему?

– Не стал бы искать Густава Барра.

– Во всем вы сами виноваты. Я прибыла в Сан-Франциско инкогнито и там узнала, что вы намеренно отплыли, не дожидаясь меня. И все же я последовала за экспедицией. Одна из моих приятельниц, общаясь с вашим секретарем, выдала себя за жену Барра. Она же и распустила слух о моей гибели.

– А при чем здесь этот толстяк, А. Винтер?

– Мы столкнулись с ним на судне ночью. Словно два призрака слонялись мы возле камбуза. Кстати, Винтер многим обязан мне, вернее, моей обезьянке. Дебби сбежала от меня и спряталась в трюме. Там она и подглядела сцену, когда А. Винтера заперли в сейфе. Когда трюм опустел, обезьянка принялась забавляться с ключом, подражая подсмотренным ею действиям людей, и случайно открыла дверцу. Таким образом Винтер очутился на свободе.

– Понятно!.. Вероятно, аналогичным образом Густав Барр оказался заперт в тумбе для документов. Жаль, что его выпустили!..

На какое-то время воцарилось молчание.

– Спокойной ночи! – проговорила наконец Лилиан. – Может, дадите что-нибудь почитать? Я очень плохо сплю.

– Я тоже. Открыли бы секрет: где вы скрывались все это время?

Тео уставился в пространство перед собой. Вот уже несколько дней он пребывал в подавленном настроении. Его мучили несвойственные ему горькие раздумья: чего мы хотим, к чему стремимся? Чего ради вынашиваем замыслы, рвемся к победе, страдаем и радуемся? Во что верим? Во имя чего вся эта суета и показуха?

Футбольный судья и ювелир, которые к тому времени успели помириться, вели беседу за бокалом коньяка.

– Тут ведь вот в чем загвоздка, – втолковывал собеседнику судья. – Не так-то просто решить, назначать одиннадцатиметровый штрафной или нет. Конечно, если игрок коснулся мяча рукой, – ситуация однозначная. Но сколько раз приходится ломать голову!.. Ведь судить-то мне! Жаль, что вы как человек искусства далеки от футбола!..

– Не скажите! – покачал головой ювелир. – Именно мы, люди искусства, не чураемся грубых развлечений. К примеру, основоположник нашего ремесла, великий Бенвенуто Челлини, не брезговал помахать кинжалом.